– Эта стена и будет твоей могилой. Я замурую тебя именно там.
– Но почему?
– Потому, что ты принимала участие в убийстве моей Оленьки.
– Я?!
– Ты.
– Но ведь я не сделала ей ничего плохого. Я сидела с ней на кухне и пила домашнее вино. Я просто уговаривала ее съездить со мной в больницу.
– И все?
– И все.
Мужчина вновь изменился в лице, и даже в полумраке было заметно, как он побагровел от злости.
– Я очень любил Оленьку и знал, что иногда она встречается с другими мужчинами. Я прощал ей все слабости и боготворил ее, как только мог. В один из дней я нашел ее на реке. Она была мертва. Вернее, отравлена. Я все видел. Я оставил свой джип в кустах и наблюдал за тем, как рядом с моей Оленькой прилегла какая-то тварь и протянула ей бутылку колы. Если бы я только знал, что кола отравлена, я бы выбил ее из рук, но я и подумать не мог, что из-за этой бутылки я смогу потерять свою любимую женщину. Ольга клялась мне в любви, но я знал, что она встречается с кем-то еще, и я хотел узнать – с кем. Как только эта сука ушла, прибежал какой-то дешевый фраер, сел рядом и стал ее гладить. Я уже хотел было выйти и поймать их с поличным, но фраер громко закричал и убежал, как ошпаренный. Когда я подошел к своей Оленьке, она уже была мертва. Я перетащил ее в кусты и плакал, как пацан. А затем приехала ты вместе со своей подругой… Я все слышал. Я был недалеко… Я знал, что вы ищете труп. – Мужчина замолчал, достал сигарету и закурил.
Я стояла ни жива ни мертва и боялась пошевелиться.
– Вы не нашли трупа, потому что Оленька была рядом со мной. Как только вы уехали, я перетащил ее в свою машину и повез к себе домой. Я не хотел отдавать ее в морг и устраивать пышные похороны. Я хотел оставить ее такой же молодой и красивой… Я решил мстить. Жестоко и беспощадно. И я это сделал. Первым делом я заказал того дешевого фраера, который ее лапал своими грязными ручонками. Затем я заказал тебя, но случилась осечка. Ту сучку, которая ее отравила, сожгли живьем. За любым преступлением приходит наказание.
Как только мужчина замолчал, я вновь посмотрела на Ольгу и прошептала:
– Или мы все сошли с ума, или я вообще ничего не понимаю. Ничего… Ольга не погибла на реке. Она осталась жива. Я пила с ней вино. Это было совсем недавно. Вы сумасшедший. Вы похоронили живого человека.
– Ольга погибла на реке. Она лежит тут уже около двух недель.
– Двух недель?
– Ты не ослышалась.
Я вытерла холодный пот со лба.
– Такого не может быть. Это не так. Ольга жива, я ее видела.
– Вы, сволочи, ее убили. Вы отняли у меня самое дорогое. Я не удостою тебя такой чести – лежать рядом с моей Оленькой. Я закопаю тебя, как собаку. Я замурую тебя в стену.
Неожиданно в руках мужчины что-то сверкнуло. Я напрягла зрение и поняла, что это пистолет.
– Подойди к той стене! – громко скомандовал он. Я всхлипнула и подошла к стене. В этот момент открылась дверь и в зал вошел браток.
– Сережа, ну че, пора?
– Пора. Закладывай ее.
Мне кажется, что в этот момент я просто потеряла рассудок. Я громко плакала и просила о помощи. С каждой минутой кирпичная стена становилась все больше и больше. Я понимала, что близок конец, перед глазами проносились различные картинки из жизни. Милкина свадьба… вот она в красивом белом платье. Вадим выносит ее из загса с особой гордостью, словно бесценный груз и боится ее уронить… Мы с Юрьевичем громко смеемся и поливаем их шампанским… Вадим ставит Милку на землю и громко, прямо во все горло и на весь свет, кричит о том, как сильно он ее любит… Милка смеется, но в ее глазах блестят слезы. Наверно, это от того, что она еще никогда в жизни не была так счастлива. А затем она берет меня за руку и говорит о том, что самое главное в мужчине – это надежность. Вадим надежный. По крайней мере, Милка считала именно так. Она сказала, что это так здорово – соединять свою жизнь с мужчиной, в котором уверена на все сто… С мужчиной, который никогда не уйдет к другой женщине и будет рядом и в старости, и в болезни… Мы с Юрьевичем соглашаемся и целуемся точно так же, как и молодожены…
Неожиданно перед глазами предстали нежные руки горячо любимого Юрьевича. Это же надо иметь такие руки! Они такие сильные и такие нежные… А еще они любимые… Каждый пальчик, каждый ноготок…
А Санька, Господи, как же он будет без матери? Как? Мама, папа, Зося?
Когда осталось совсем небольшое окошко, я посмотрела на уставшего братка отрешенным взглядом и тихо произнесла:
– За что?
– Не знаю, подруга. У тебя свои дела, а у меня свои. Мне сказано тебя замуровать, я и замуровываю.
Я поняла, что мне необходимо воспринять смерть такой, какая она есть.
– Послушай, а как скоро я умру?
– Не знаю, – пожал плечами браток. – Вот сейчас перекурю и положу последние кирпичики. Так что мы
