— Потребовав от Голубенко выполнения наших условий, мы тем самым выдадим себя. Он узнает, кто его враг. Зная врага, легче с ним воевать, — заметил озабоченно Волчий Ветер.
— Ни до чего он не додумается, так как мы ему подкинем ложную информацию.
— О какой информации идёт речь?
— Говорить с Голубенко придётся тебе. Я буду находиться с тобой, но в мою обязанность будет входить видеосъемка. Ты ему представишься членом банды Спицы, только его противником, у которого уже есть человек, способный занять место главаря. Вы не хотите убивать Спицу. Вам достаточно будет того, если Голубенко Спицу и Нежданова возьмёт под стражу.
— Что и говорить, мысль толковая, но Голубенко может подумать, что мы действуем в твоих интересах, — засомневался Волчий Ветер.
— Ну и пусть думает. Больше будет меня остерегаться и меньше трогать, — без страха заявил Стукало. — Теперь не он меня будет трогать, а я начну его жевать до тех пор, пока его не снимут с работы.
— Так что мы его все равно съедим!
— Такова у нас перспектива. Все меньше будет на одного хама и взяточника на руководящей должности в прокуратуре.
— И то верно! Обидно только, что с типами, подобными Голубенко, приходится бороться таким кустарным и не совсем чистоплотным методом. Таких негодяев надо не с работы снимать, а сажать, да не в спецколонию, а в обычную ИТК, чтобы они там собственными рёбрами прочувствовали, какой вред приносят своими действиями и государству, и своему народу.
В глазах Волчьего Ветра Голубенко был таким же преступником, как Спица и Нежданов, а поэтому он не собирался с ним церемониться как с лицом, наделённым властными полномочиями.
Позицию друга полностью одобрил Чумной. Более того, он согласился поддержать Волчьего Ветра и Стукало и участвовать в операции. Что было неудивительно, так как их объединяли одинаковые взгляды на зло и на методы борьбы с ним.
Глава 35
Ультиматум Дикого
За освобождение из ИВС, замену ареста на подписку о невыезде и прекращение своего уголовного дела в перспективе, Нежданов и Кернов, скооперировавшись в равных долях, дали Голубенко взятку — пятьдесят тысяч долларов.
Они верили в силу денег, продажность чиновников всех уровней, поэтому избрание для себя меры пресечения в виде подписки о невыезде приняли как должное, как подтверждение их догмы, как первый шаг к прекращению их уголовного дела.
Покидающих ИВС Нежданова и Кернова около горотдела милиции ждали машины с друзьями. Перед тем как подельникам разъехаться по своим маршрутам, между ними состоялся один на один деловой разговор. Инициатива такого разговора принадлежала Спице.
— Ну что, Юрий Николаевич, будем мотать из Россииматушки за кордон или понадеемся на нашего общего друга, на то, что он нас в обиду не даст?
— Если мы хотим жить по-человечески, то нам с тобой никуда бежать не стоит, — ответил Нежданов.
— Почему ты так считаешь?
— Если мы останемся в России и на следствии будем все отрицать, то с помощью Голубенко имеем шанс выбраться из известной грязи сухими и чистыми. Если же мы с тобой куда-нибудь уедем, то нас все равно Интерпол найдёт, выдаст России, и тогда суда нам не миновать и от наказания не отвертеться. Ушли те времена, когда такие, как мы с тобой, могли укрыться за «железным занавесом». Теперь, куда бы мы ни убежали, любая страна нас выдаст любимой родине, так как уголовники никому не нужны и никто не станет их у себя укрывать.
— Понятно! Здорово ты меня просветил, Юрий Николаевич. Предложение твоё принимается.
— Нам с тобой лично лучше больше не встречаться. Будем общаться между собой через адвокатов, — посоветовал Нежданов Спице.
— Не возражаю. Но учти, если к концу следствия для нас жареным запахнет, то я куда-нибудь умотаю, а ты поступай как знаешь.
Расставшись с Неждановым, Спица вечером того же дня заступил на своё постоянное дежурство в ресторане «Аделина». Он там не просто сидел, а работал. Как капитан корабля на мостике, он своим присутствием в ресторане показывал многочисленной команде, что ничего страшного не случилось, буря миновала и он вновь на своём посту.
Пригласив в ресторан Маркелова, он обсудил с ним предложение Нежданова. Ранее данное подельнику обещание никуда не убегать ни к чему Спицу не обязывало.
В процессе состоявшейся беседы они с Маркеловым пришли к выводу, что пороть горячку и скрываться от следствия сейчас не стоит, но и безропотно ждать своей участи они не должны.
— Стукало предъявил тебе обвинение по целому букету статей. Тут тебе и соучастие в покушении и в умышленных убийствах при отягчающих обстоятельствах, и создание преступного сообщества и руководство им, и бандитизм…
— Зачем ты мне всю эту дребедень перечисляешь, я и без твоего напоминания знаю, за что меня сапог хочет посадить на сковородку и поджарить, — перебив Маркелова, с недовольством в голосе заявил Спица.
— Я хотел тебе напомнить, что по нескольким статьям, кроме основного наказания в виде лишения свободы, тебе предусмотрено дополнительное — в виде конфискации имущества. Короче, ко всем неприятностям ты можешь лишиться всего своего имущества.
— Ну, это если суд меня признает виновным во всех этих преступлениях, но Голубенко такой неприятности и несправедливости по отношению ко мне не допустит.
— Не допустит — и слава Богу. А вдруг по-нашему ему сделать не удастся? Тогда как быть?
— Ну и что ты предлагаешь?
— Тебе втихаря надо избавиться от всей недвижимости, включая и этот ресторан. — Маркелов поднял руку над головой и сделал вращательное движение ладонью. — Превратишь имущество в твёрдую валюту.
— Но Стукало наложил арест на моё имущество, — напомнил Спица своему другу.
— Ну и что от этого страшного для нас случилось? Документы на недвижимость мы ему не дали, а он их не нашёл. Мы тихонько все продадим. Не дойдёт ваше дело до суда — хорошо. А если будет вам суд и возникнет вопрос о конфискации твоего имущества, они получат от тебя вместо него дулю.
— Идея толковая, только на такую махину, как «Аделина», не так легко будет найти покупателя.
— Если будем искать, то найдём, — заверил Спицу Маркелов.
— Тогда немедленно приступай к поиску покупателей на всю мою недвижимость, только официальных объявлений ни в газетах, ни по телику не давай. Зачем преждевременно будоражить ментов?
— Само собой разумеется, — согласился с условием Спицы Маркелов.
— Насчёт моей недвижимости мы с тобой разобрались вроде бы. Не мешало бы также разобраться с Тараканом и Щербатым. Надо бы ликвидировать их как неугодных. Ведь на основании их показаний сапог построил своё обвинение.
— С ними тебе надо было раньше расправляться, до того как они дали на тебя показания. Конечно, если бы их сейчас не стало, тоже было бы неплохо, но ликвидировать их теперь — практически неосуществимая задача.
— Я тоже так думаю. Кто мог предположить, что такие матёрые волки, как они, расколются и согласятся сотрудничать с ментами, — обиженно пробурчал Спица.
— Ну, тут большого ума не надо, чтобы понять, почему они заложили тебя.
— И почему же? — полюбопытствовал Спица.
— Всем известно, что, как правило, в тяжеловесных делах никто из соучастников не желает быть паровозом. Каждому хочется быть вагоном, и притом самым последним. Среди вашего брата Александров Матросовых нет.
Среди вас я таких тоже не встречал. Готовы глотки друг другу перегрызть за каждого клиента, —
