Агония белой эмиграции

Введение

Победа Великой Октябрьской социалистической революции, разгром интервенции и внутренней контрреволюции, которые потрясли до основания старый строй России, вызвали и такое явление, как эмиграция представителей бывших привилегированных сословий, участников потерпевшего крах «белого движения». Контрреволюционная эмиграция всегда была следствием больших социальных переворотов, когда в ходе революционной борьбы новые общественные силы приходят к власти. Во время французской буржуазной революции, например, Францию покинуло около 150 тыс. человек. Октябрьская революция и гражданская война в России, оказавшие самое глубокое воздействие на все сферы жизни общества, сопровождались и значительно большими масштабами эмиграции. «…После того, как мы отразили наступление международной контрреволюции, — говорил В. И. Ленин на III конгрессе Коммунистического Интернационала в 1921 г., — образовалась заграничная организация русской буржуазии и всех русских контрреволюционных партий. Можно считать число русских эмигрантов, которые рассеялись но всем заграничным странам, в полтора или два миллиона¹. Цифру «два миллиона» В. И. Ленин назвал и на X съезде РКП (б), выступая там 9 марта 1921 г.

К белой эмиграции первоначально относились все те, кто не принял новую рабоче-крестьянскую власть и покинул Советскую Россию после 7 ноября 1917 г. или же боролся против нее с оружием в руках и вынужден был после поражения бежать за границу, все те, кто, оставшись за рубежом, был лишен потом советского гражданства. Судьба этих людей непосредственно связана с судьбой тех классов и социальных слоев России, которым Великая Октябрьская социалистическая революция вынесла свой приговор. В эмиграции оказались обанкротившиеся политические деятели, помещики и капиталисты, купцы и чиновники разных рангов, генералы, офицеры, солдаты разбитых белых армий, часть буржуазной интеллигенции, члены их семей, просто перепутанные обыватели.

Сохраняя за границей свои классовые организации, выпуская десятки газет, имея различные военные формирования, поддерживая многочисленные связи с международной буржуазией, эмиграция пыталась оказывать влияние на внутреннее и международное положение Советской республики. И не случайно В. И. Ленин не раз обращал внимание на тенденции поведения белой эмиграции, анализируя программные установки, политические цели, тактику антисоветских партий и группировок, /3/ их связи, соотношение сил в лагере контрреволюции. Опираясь на опыт первых лет революции, В. И. Ленин говорил о притаившейся за границей эмиграции, которая живет и действует в союзе с капиталистами всего мира, как об опасной силе. Опасность, предупреждал он, существует и будет еще существовать².

Когда-то, еще до революции, характеризуя поведение кадетов и октябристов в годы столыпинской реакции, В. И. Ленин писал, что о политических партиях нужно прежде всего судить по их делам, а не по названиям, заявлениям и программам³. Большое значение для разработки данной темы имеют замечания В. И. Ленина о российских политических деятелях, их характеристики, сделанные с присущей ему проницательностью. Он беспощадно показывал истинное лицо, вскрывал классовую природу самых разных политических сил: придворной камарильи, черносотенцев, земледельческой и промышленной буржуазии, буржуазной интеллигенции, мелкобуржуазной демократии. Его меткие наблюдения об особенностях поведения и тактики монархистов и кадетов, эсеров и меньшевиков не утратили ценности даже тогда, когда последние представители этих партий и направлений перенесли свою деятельность за границу.

Положение дел зарубежной контрреволюции обсуждалось и анализировалось на съездах и конференциях Коммунистической партии, особенно в начале 20-х гг. Речь шла о самых злободневных для того времени проблемах политической борьбы. «Правда», «Известия» и другие газеты в эти годы часто печатали статьи и заметки, разоблачающие происки зарубежной контрреволюции. Все эти публикации в своей совокупности помогают лучше понять сложную обстановку того времени, особенности борьбы с контрреволюцией после ее поражения на фронтах гражданской войны.

Уже в 20-е гг. появились первые работы по истории белой русской эмиграции. Правда, это были не столько исторические исследования, сколько живые отклики на вопросы, поставленные самой жизнью. В выступлениях видных деятелей партии, партийных публицистов и историков история борьбы с контрреволюцией, в том числе с зарубежной, непосредственно была связана с задачами современности, служила своего рода «объяснительной главой» к политике. М. В. Фрунзе напоминал о той опасности, которую представляли Врангель и остатки его разбитой армии, рассеянные по разным странам Балканского полуострова⁴. Ф. Э. Дзержинский писал о новых методах и приемах борьбы с контрреволюцией⁵. М. И. Калинин отмечал те изменения, которые происходили в настроениях эмигрантской интеллигенции⁶. В ряде своих выступлений, статей и брошюр М. Н. Покровский разоблачал белогвардейскую эмигрантскую печать и ее заявления, предупреждал против каких-либо иллюзий, рассчитанных на благоразумие побежденной российской буржуазии, ознакомил широкие круги читателей с фактами /4/ и документами, обнародованными на процессе членов ЦК партии эсеров⁷. Значительный интерес представляет критический разбор «Истории второй русской революции» Милюкова, предпринятый М. Н. Покровским сразу же после выхода за границей этой работы⁸. Покровский уличает кадетского историка и политика в противоречиях с самим собой, а главное — с исторической истиной. На страницах журналов «Большевик» и «Красная Новь», других советских периодических изданий подвергались острому критическому разбору выступления эмигрантской печати. Одним из авторов этих статей был и будущий академик И. И. Минц.

В начале 20-х гг. в советской литературе наряду с отдельными публикациями о деятельности контрреволюционной эмиграции и ее политических группировок⁹ появляется сборник статей «На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией», в котором делается попытка в какой-то мере обобщить разные аспекты этой проблемы¹⁰. А. Бубнов, В. Полянский, Н. Мещеряков, М. Горбунов, М. Покровский, Н. Попов, Ил. Вардин и другие партийные публицисты и историки — авторы этого сборника — писали по горячим следам событий. Они стремились проследить, как переход к нэпу проявляется на идеологическом фронте, где враждебная идеология приспосабливается к новым условиям, принимая «различные цвета и оттенки». Это имеет место, указывалось в предисловии к сборнику, не только в России, но и в эмиграции, где антисоветские партии и группы пытаются приспособить свою идеологию и политическую тактику к тем экономическим процессам, которые происходят внутри страны.

В советской печати выступали и сменовеховские авторы — возвратившиеся на родину бывшие эмигранты. В 1923 г. вышла в свет книга В. Белова «Белое похмелье», где была предпринята попытка дать общий обзор численности, настроений, условий жизни русской эмиграции того времени¹¹. Автор сообщал, что его книга — результат личных наблюдений. Он пользовался материалами, собранными в двухлетней эмиграции, использовал эмигрантскую прессу, а также «специальные труды по русскому вопросу, изданные за границей». Белов писал о глубочайшей ошибке русской эмиграции, которая, по его словам, была введена в трагическое по своим последствиям заблуждение, и в этом ее преступление перед Россией. Он предупреждал, что те, кто примкнул к враждебному Советской власти лагерю, борются вовсе не за Россию, не за свободу и права человека, а за возврат «власти касты, за поворот к старому, за реакцию…»¹². Такие откровенные признания бывших эмигрантов оказывали большое моральное и политическое воздействие на общественное мнение.

Ценный конкретный материал содержали выступления в печати непосредственных участников белого движения, вернувшихся из эмиграции. Брошюры бывшего войскового старшины /5/ Донской армии И. Лунченкова, бывшего офицера врангелевской армии Л. Владимирова и др. были злободневными агитационными изданиями¹³. Вместе с тем в ряде публикаций, авторами которых выступали бывшие эмигранты, разоблачался белый террор, предавались гласности подробности закулисной контрреволюционной деятельности эмигрантских организаций. Брошюра А. Бобрищева-Пушкина, посвященная именно такого рода деятельности, была выпущена под характерным названием «Война без