пальмы.
Боцман хотел перелезть через поваленный ствол дерева и, чтобы сохранить равновесие, оперся рукой о ствол дуба, стоявшего рядом. Внезапно под тяжестью его мощного тела кора дуба треснула и рука боцмана по самый локоть вошла в прогнившее дерево, как в масло. Моряк испугался, что гнилое дерево свалится на него, и отскочил в сторону, но чуть было не упал и схватился рукой за колючую ветку карликовой пальмы. Быстро отдернув руку, он выругался. Томек подбежал к приятелю, чтобы помочь ему вытащить из ладони шипы.
– Ах, что ж это за дьявольский кустарник?! – возмущался моряк. – Похож на пальму, а кусается, как кактус!
– В тайге нельзя прыгать куда попало, – сказал Томек. – Это дальневосточная аралия, своего рода достопримечательность этого края...
– Оставь свою ботанику, – буркнул боцман. – Морду мне разукрасили проклятые мошки, а теперь еще вспухнет лапа!
Однако друзья сейчас же затихли, потому что проводник остановился; наклонясь над землей, он внимательно что-то рассматривал. Охотники остановились тоже. Томек подошел к Нучи и присел на корточки, чтобы лучше видеть.
– Очень свежий след, – прошептал Томек, внимательно рассматривая углубления, выдавленные лапами тигра на земле. – Это тигр, конечно, тигр! Судя по расстоянию между следами и по их размеру, это, по- видимому, взрослый тигр...
– Хорошо говорит, хорошо! – похвалил Нучи.
– Почему у него такие тяжелые шаги, следы очень глубоки? – громко продолжал рассуждать Томек, довольный похвалой опытного следопыта.
Он прошел несколько шагов по следам.
– Кроме следов, видны капли крови, может быть его кто-нибудь ранил? – говорил Томек. – Нет, нет! Раненый тигр не ступал бы так уверенно. Уже знаю! Он тащил на спине добычу! На кустах терновника есть клочки светло-коричневой шерсти. Она мне напоминает шерсть одного из видов оленей, быть может оленя Дыбовского[13].
Смуга, который тоже разглядывал следы, опередил Томека. Он слышал рассуждения юного друга и довольно улыбался.
– Ты делаешь правильные выводы, – сказал он. – Может быть, ты сумеешь точнее определить животное, которое тащил тигр.
После минутного раздумья Томек сказал:
– В лесах южной Сибири обитает один из видов благородного оленя, который здесь зовут маралом[14]. Но это мог быть также лось[15] , или северный олень[16].
– Нет, мой дорогой, это не был марал или лось, и даже не северный олень, – ответил Смуга. – Пройди еще несколько шагов!
Томек медленно шел вдоль склона, тщательно изучая ясно видные следы.
– Может быть, это был все-таки олень Дыбовского? – сказал он. – Я сразу вспомнил, что Дыбовский, будучи в ссылке, открыл в Сибири новый вид оленя, который стали называть его именем. Этот олень по внешнему виду напоминает индийского аксиса. На темной шерсти у него в несколько рядов в беспорядке разбросаны белые пятна.
– Браво, Томек, у тебя превосходная память, – похвалил Вильмовский.
– Нет, дружище, ищи дальше, это не был олень Дыбовского, – возразил Смуга. – Олень Дыбовского обитает южнее, в Уссурийском крае.
Томек стал на колени. Низко наклонился над землей. На примятой траве виднелись какие-то пятна. Юноша сорвал один из стебельков. Понюхал его и издал тихий возглас триумфа. Клейкая, темная масса, видневшаяся на стебельке, издавала специфический запах.
– Уже знаю, это была кабарга[17], – заявил он товарищам. – Когда тигр тянул кабаргу по земле, разорвался подбрюшный мешочек, выделяющий мускус.
– Ну, ну, ты и в самом деле стал прекрасным следопытом, – удовлетворенно сказал Смуга.
– Какой же я глупец! Вы открыли запах мускуса раньше меня.
– У тебя и в самом деле не зря башка торчит на плечах, – вмешался боцман. – Ты вынюхиваешь следы, словно ищейка. Покажи-ка мне эту травку, интересно, как пахнет мускус!
Боцман осторожно понюхал, скривился и буркнул:
– Вот так же пахло в аптечном складе на Повислье, куда мамаша посылала меня за синькой.
– Мускус очень ценится на мировом рынке. Его используют как для производства лекарств, так и в парфюмерной промышленности как средство, закрепляющее запахи, – пояснил Вильмовский.
– Вот, видишь, боцман, и в Сибири кое-что есть, – добавил Смуга. – Однако, хватит болтовни. Тигрица поймала кабаргу. Насытившись, она, видимо, отдыхает со своими тигрятами. Легче будет ее захватить врасплох. Далеко еще до логова?
– Очень близко, – ответил Нучи. – За сопкой – долина и ручей. Там в кустах спят амбы. Теперь наша идти осторожно. Наша знать: амбы близко, надо быть тихо.
Все двинулись по следам тигрицы. Раньше приходилось сдерживать собак, рвавшихся вперед. Теперь собаки, поджав хвосты, жались к ногам охотников. Почуяв близость грозных хищников, они неуверенно стригли ушами и скалили зубы.
Окружив холм, охотники очутились в долине, по каменистому дну которой протекал ручей. По следам можно было заключить, что измученная тяжестью трофея тигрица некоторое время отдыхала на берегу и
