самовольные действия, капрал исподлобья посмотрел на командира. – Кстати, теперь можно открыть люки. Компьютер их больше не блокирует.
Смерть центрального слита наверняка подпортила планы морунгов. Маяк больше не наводил их на цель, а без точного азимута этим бестиям ничего не оставалось, как взяться за прочесывание джунглей. «Головорезам» вместе с харририанами удалось не только покинуть челнок, но и беспрепятственно углубиться в сельву. Лейтенант специально выбрал самый труднопроходимый путь. Направление не имело значения. Сейчас самое главное – оторваться. Охотники, конечно, мощнее бульдозеров, но и их силам тоже есть предел. Не могут же они проломиться там, где между толстенными стволами едва протискиваются люди.
– Ушли примерно на километр. – Рутов остановился рядом с Марком, чтобы перевести дух. – Что за наказание! Никогда не видел такого леса. Сплошной частокол. И побеги этого сволочного батила, острые, как копья.
– Да, быстрее тут не пойдешь. – Грабовский осмотрелся по сторонам. – И еще харририане бедняги… Еле тащатся.
Взгляд, адресованный аборигенам Агавы, Марк остановил на Дэе. Женщине доставалось больше всех. Платье от кутюр – это не совсем то, в чем гуляют по джунглям. Хотя ткань и была легкой и невесомой, но макси есть макси. Каждый сук и каждая коряга говорили лурийке «привет».
– Иди сюда, горе мое. – Марк подтянул к себе возлюбленную. – Извини, но придется модернизировать твой наряд. Не волнуйся, я ведь лучший модельер в этом лесу.
– Делай что хочешь. Это платье уже больше походит на дуршлаг.
– У-у-у! Мы знаем, что такое дуршлаг!
Лейтенант нагнулся и захватил подол платья сзади. Протянув его между ног женщины, он подсунул ткань под пояс на животе. Узел Марк закрепил бриллиантовой булавкой, которая все равно без надобности болталась на лацкане его сюртука.
– Ну вот… – Грабовский критически осмотрел плоды своего труда. – Учи еще одно слово. Это называется бриджи.
Землянин не позволил подруге долго разглядывать свой новый прикид. Он поволок ее в узкий туннель, который прорубали в лесной чаще идущие впереди обладатели плазменных резаков.
Следующие два часа прошли без приключений. Колонна упорно пробивалась сквозь колючие деревья, молчаливо таща на себе инструменты и все те припасы, которые удалось раздобыть в покинутом флаере.
«Неужели оторвались? – Марк не верил в чудеса. – Что-то тут не так!» Догадка превратилась в уверенность, когда идущий впереди Шредер поднял руку. Марк поспешил к рядовому.
– Слышите шум? – Баварец вывернул до предела аудиоусилитель боевого шлема. – Это река. Широкая река.
– Только этого нам не хватало! – Грабовский придержал солдата и сам двинулся вперед.
Лес заметно поредел, грунт стал тверже, из него все чаще выглядывали обломки коричнево-желтых скал. Марк почувствовал свежесть, которой наполнился воздух. Точно, река! Гул нарастал. Еще сотня шагов, и лейтенант остановился на краю глубокой расщелины. На дне каньона действительно бурлила быстрая горная река. Буруны кипели и сверкали под лучами заходящего солнца.
– Фух, привал. – Грабовский опустился на камни. – «Головорезы», ко мне.
Выждав, пока все его воинство соберется, Марк задал вопрос:
– Куда пойдем – налево или направо?
– Уж точно не вниз… – Пери смерил взглядом пропасть. – Тут даже супер-пупер-альпинистам пришлось бы попотеть.
– Если говорить о направлении на столицу, так это налево, – сориентировался Рутов по низкому солнцу.
– А если говорить о направлении на засаду? – Грабовский пристально посмотрел на капрала.
– Наверно, тоже налево, – согласился Алексей.
– Но тем не менее нам именно туда. – Пери задумчиво проследил за изгибом каньона. – Не хочу вас расстраивать, но, скорее всего, это единственно возможное направление. Все остальные пути перекрывает эта чертова расщелина. Часть ее я видел еще с воздуха. Тянется аж до самого океана.
– Что ж не предупредил? – Рутов с укором поглядел на Жоржа. – Знали бы, не пришлось бы сюда переться.
– Знал бы, сам бы не перся, – зло парировал Пери укол Алексея. – Кто мог предположить, что каньон завернет именно в эту сторону и окажется у нас на пути?
– Короче, мы в полной заднице! – подвел итог краткой рекогносцировке Грабовский.
Оспорить этот вердикт не осмелился никто. Пятнадцать землян умолкли. Все они профессиональные солдаты, за плечами которых не одна военная кампания, каждый из них мгновенно ориентируется в ситуации и с большой вероятностью может предсказать действия противника. Именно поэтому все «головорезы» прекрасно понимали, что происходит. Место их приземления морунги выбрали с умом. Это западня – каменный мешок, из которого есть только один выход. И этот выход, скорее всего, перекрыт.
Гортанный дребезжащий крик поднял корсиканцев на ноги. Кричал харририанин, Марк в этом не сомневался. Несомненным казалось и то, что в вопле не было ужаса, только боль.
– Один из наших союзников влип в какую-то неприятность. – Грабовский двинулся на звук.
– Беда с этими штатскими! – Пери выразил мнение всех солдат, которые, как тени, последовали за командиром.
Идти пришлось недалеко. Метров через пятьдесят корсиканцы увидели гурьбу харририан, которые извлекали из густого кустарника одного из своих собратьев. Харририанину не повезло. Он нарвался на побег батила. Огромная колючка пробила бедро горе-путешественника и торчала из него чуть ли не на полметра.
– Положите его на землю, – приказал Марк. – Шредер, дай резак, Луари, заткни раненому рот, а всем остальным немедленно отыскать доктора Дэю.
– Я здесь. – Лурийка растолкала толпу зевак. Доктор сразу поняла, что происшедшее входит в ее компетенцию, поэтому без комментариев приступила к делу. – Выдерните острие. Я продезинфицирую рану и наложу кровоостанавливающий пластырь.
– Давайте!
Грабовский подождал, пока на помощь Дэе придут еще несколько солдат, а затем, активировав резак, молниеносно отрубил длинный шип возле самой раны. На крики потерпевшего никто не обратил внимания. Не дав ему опомниться, «головорезы» перевернули харририанина на бок, и Марк одним рывком выдернул обрубок из окровавленного тела.
– Не нравится мне все это. – Пери внимательно следил за хирургическим действом.
– Что именно тебе не нравится? – Грабовский сдал харририанина под опеку Дэи и поднялся на ноги.
– С одной стороны, нам не стоит задерживаться на одном месте, нас вроде бы ищут. Но с другой стороны… – Жорж Пери скептически глянул на сереющее небо. – Смеркается, а соваться в ночной лес, сплошь утыканный таким вот хворостом, почему-то не хочется. От него даже боевой комбинезон не спасет. Слыхал я, что во время вьетнамской войны партизаны строили подобные заграждения. Американцы их с трудом одолевали. Причем это днем, но никак не ночью!
– Трусишь? – Упрекая капрала, Грабовский оценивающе покосился на лесную чащобу.
– Да мне-то по барабану! Прикажете – пойду хоть сейчас. А скольких харририан мы насадим на вертел? Вот вопрос.
– Ладно, уговорил. Ночуем здесь.
Марк с непередаваемым блаженством растянулся на ворохе мягкой душистой травы. Какой кайф! Ничего подобного не испытывал уже очень давно. Минул почти год, как «головорезы» покинули Землю. Целый год!
Краем глаза Грабовский увидел, что рядом ложится Дэя. Орнамент на ее теле просвечивался сквозь одежду, и чудилось, будто частичка ночного неба упала на землю. Россыпи бело-голубых огней казались такими же прекрасными и загадочными, как хоровод звезд над головой. Женщина прижалась к нему всем телом, пытаясь согреться.
