– Я из журнала «Тайм». – Он предпочитал говорить правду и не стал прикидываться приятелем ее мужа или убитого, а то и просто американским туристом, который, услышав про их беду, пожелал по-американски откровенно выразить ей свое участие. Пусть этими фокусами занимаются, расталкивая друг друга локтями, начинающие репортеры. – Меня прислали написать статью о вашем девере. – Тоже, разумеется, ложь, но, согласно его кодексу чести, позволительная. Если работа поручена, люди часто считают себя обязанными хоть чем-нибудь да помочь.
Женщина молча смотрела на него потухшими глазами.
– Начальник полиции сказал, что вы можете сообщить мне кое-какие подробности о случившемся. Дать, так сказать, закулисную информацию.
Слово «закулисная» таило в себе некий туманный намек на то, что информация эта ни в коем случае не будет опубликована, что она нужна лишь для того, чтобы помочь достойному всяческого доверия журналисту избежать ошибок при написании статьи.
– Вы беседовали с моим мужем? – спросила Джин.
– Я еще не имел чести с ним познакомиться.
– «Не имел чести познакомиться», – повторила Джин. – Хорошо бы и мне в свое время не иметь такой чести. И он, держу пари, думает точно так же.
От того, с какой яростью это было произнесено, Хаббел растерялся не меньше, чем от смысла сказанного.
– В полиции вам объяснили, почему именно я могу дать эти сведения? – хриплым голосом резко спросила женщина.
– Нет, – снова солгал Хаббел.
Джин вдруг встала.
– Тогда расспросите моего мужа, расспросите всю его чертову семейку! Только оставьте меня в покое.
– Позвольте задать вам один лишь вопрос, миссис Джордах, – сказал Хаббел. В горле у него застрял комок. – Вы намерены привлечь к судебной ответственности человека, который напал на вас?
– А что от этого изменится? – тупо спросила она и тяжело опустилась на скамью, не сводя глаз с ребенка, бегавшего за мячом по залитой солнцем поляне. – Уходите. Прошу вас, уходите.
Хаббел вылез из такси и вошел на территорию порта. Не очень-то подходящее место для смерти, подумал он, направляясь в контору начальника порта, чтобы узнать, у какого причала швартуется «Клотильда». Начальник порта, видавший виды старик, с трубкой в зубах, нежился в лучах послеполуденного солнца.
Он показал трубкой на медленно входившую в порт белую яхту.
– Вот она. Придется ей некоторое время постоять. Поврежден гребной винт и вал. Вы американец?
– Да.
– Жуть что случилось, а?
– Да, – согласился Хаббел.
– Его прах только что высыпали в море, – объяснил начальник. – Недурное место для погребения моряка! Сам бы не возражал, чтоб меня похоронили в море. – Даже в разгар сезона начальник порта не спешил закончить беседу.
Поблагодарив его, Хаббел обошел территорию порта и уселся на опрокинутую плоскодонку возле того причала, куда входила «Клотильда». На корме стояли две фигуры в черном, позади них трепетал на ветру американский флаг. На носу колдовал над цепью приземистый мускулистый человек, а рослый светловолосый юноша крутил в рубке рулевое колесо, и судно кормой медленно приближалось к причалу. Как только затих стук двигателя, юноша, выбежав на корму, бросил канат матросу на берегу, а приземистый тоже выскочил на корму, ловко спрыгнул на причал и поймал брошенный ему юношей второй канат. Когда яхта была надежно привязана, приземистый одним прыжком вновь оказался на палубе, где они с юношей без единого слова умело и проворно установили сходни. Двое в черном, чтобы не мешать, ушли с кормы.
Понаблюдав за такой кипучей деятельностью, чувствуя себя неуклюжим и тяжеловесным, Хаббел поднялся с плоскодонки и зашагал вверх по сходням. Юноша, насупясь, смотрел на него.
– Мне хотелось бы поговорить с мистером Джордахом, – сказал Хаббел.
– Я Джордах, – ответил парень. У него был по-взрослому низкий голос.
– По-моему, мне нужен вон тот джентльмен, – возразил Хаббел, указывая на Рудольфа.
– Слушаю. – Рудольф подошел к сходням.
– Мистер Рудольф Джордах?
– Да. – Коротко.
– Я из журнала «Тайм»… – Хаббел увидел, что лицо его собеседника застыло. – Я очень сожалею о случившемся…
– Да? – нетерпеливо и вопрошающе.
– Не хотелось бы обращаться к вам в такую минуту, но… – Хаббел почувствовал себя неловко из-за того, что приходилось разговаривать на расстоянии, да еще пробиваясь сквозь невидимую стену явной неприязни со стороны юноши, а теперь к тому же и мужчины. – Но не позволите ли вы мне задать вам несколько вопросов относительно…
– Поговорите с начальником полиции. Это дело в его ведении.
