Первая пьеса Фанни

Гон. Вздор!

Воэн. Чепуха! Можете выбросить эту мысль из головы, Банел. Как ни плоха пьеса, в ней есть нотка страсти. Чувствуется, что, несмотря на все свое напускное легкомыслие, эта жалкая бездомная женщина по-настоящему любит Бобби и будет ему хорошей женой. А я не раз доказывал, что Шоу физиологически не способен на страсть.

Банел. Знаю. Интеллект — и никаких эмоций. Правильно! То же самое и я говорю. Если желаете знать мое мнение, у него гигантский мозг и нет сердца.

Гон. Ах, перестаньте, Банел! Эта грубая средневековая психология сердца и мозга — Шекспир сказал бы: печень и ум — годится для школьников. Довольно с нас Шопенгауэра из вторых рук! Даже такой отсталый, вышедший из игры старик, как Ибсен, и тот постыдился бы ее. Сердце и мозг — выдумают тоже!

Воэн. У вас нет ни того, ни другого. Гон. Вы декадент.

Гон. Декадент! Как я люблю это словечко эпохи раннего викторианства!

Воэн. Во всяком случае, вы не можете отрицать, что действующие лица в этой пьесе отличаются друг от друга. Вот доказательство, что автор не Шоу. Все герои Шоу — это он сам; марионетки, высокопарно цитирующие Шоу. Только актеры делают их как будто непохожими одна на другую.

Банел. Какие же тут могут быть сомнения? Это всем известно. Но Шоу пишет свои пьесы не так, как другие. У него одна цель — оскорбить всех и каждого и заставить нас говорить о нем.

Тротер (устало). И сейчас мы, разумеется, говорим о нем. Ради бога, давайте переменим тему.

Воэн. Однако мои статьи о Шоу…

Гон. Ах, бросьте, Воэн! Довольно. Я вам всегда говорил, что Шоу…

Банел. Ну вот, вы опять начинаете — Шоу, Шоу, Шоу! Перестаньте. Если вы хотите знать мое мнение о Шоу…

Тротер | Нет, благодарю вас, не хотим!

Воэн } (кричат). Замолчите, Банел!

Гон | Да перестаньте же!

Оглушенный граф, стоящий в центре группы, затыкает уши и прячется за спину Воэна.

Банел (надувшись). Ну что же… превосходно. Простите, что заговорил.

Тротер |

Воэн } (дружно начинают). Шоу…

Гон |

Они умолкают, когда из-за занавеса выходит Фанни. Она чуть не плачет.

Фанни (подходит к группе и становится между Тротером и Гоном). Я так огорчена, джентльмены! А пьеса пользовалась таким успехом, когда я читала ее в кембриджском Фабианском обществе!

Тротер. Мисс О’Дауда, я как раз хотел сообщить этим джентльменам то, о чем догадался еще до поднятия занавеса: автор пьесы — вы…

Общее изумление и смятение.

Фанни. А вы все находите ее ужасной! Вас она возмущает. Вы думаете, что я тщеславная идиотка и никогда не напишу ничего хорошего. (Готова расплакаться.)

Критиков захлестывает волна сочувствия.

Воэн. Нет, нет! Я вот только сейчас говорил, что автор пьесы несомненно Пинеро. Говорил я это. Гон?

Фанни (очень польщенная). Неужели?

Тротер. Я считал, что Пинеро слишком популярен для кембриджского Фабианского общества.

Фанни. Да, конечно, но все-таки… О, неужели вы это сказали, мистер Воэн?

Гон. Я должен извиниться перед вами, мисс О’Дауда: я сказал, что автор — Баркер.

Фанни (сияет). Гренвилл-Баркер! Нет, не может быть, чтобы все оценили ее так высоко!

Банел. А я назвал Бернарда Шоу.

Фанни. Ну конечно, там есть кое-что от Бернарда Шоу. Знаете — фабианский налет.

Банел (поощрительным тоном). Очень милая пьеса, мисс О’Дауда. Заметьте: я не сравниваю ее с пьесами Шекспира — с «Гамлетом» или с «Леди из Лиона»[33], но все-таки прекрасная вещица. (Пожимает ей руку.)

Гон (следуя примеру Банела). Позвольте и мне поздравить вас, мисс О’Дауда. Прекрасно! Замечательно!

Рукопожатия.

Воэн (с сентиментальной торжественностью). Будьте только верны себе, мисс О’Дауда. Оставайтесь серьезной! Откажитесь от глупых острот! Сохраняйте нотку страсти! И вы создадите великие вещи.

Фанни. Вы думаете, у меня есть будущее?

Тротер. У вас есть прошлое, мисс О’Дауда.

Фанни (пугливо взглянув на отца). Тссс…

Граф. Прошлое? Что вы хотите сказать, мистер Тротер?

Тротер (обращаясь к Фанни). Меня вы не обманете. Эта стычка с полицией списана с натуры. Вы суфражистка, мисс О’Дауда. Вы участвовали в той депутации.

Граф. Фанни, это правда?

Фанни. Правда. Я отсидела месяц с леди Констэнс Литтон[34]. И я этим горжусь так, как никогда ничем не гордилась и не буду гордиться.

Тротер. И по этой-то причине вы пичкаете меня гадкими пьесами?

Фанни. Да. Теперь вы будете знать, как себя чувствуешь, когда тебя кормят насильно.

Граф. Она никогда не вернется в Венецию. Так же было у меня на душе, когда рухнула Кампанилья[35].

Сэвоярд выходит из-за занавеса.

Сэвоярд (графу). Не пойдете ли вы поздравить актеров? Они слегка растеряны, их ни разу не вызвали.

Граф. Да, да, конечно! Боюсь, что я сделал промах. Джентльмены, пожалуйте на сцену.