Это на самом деле была змея.
Она шипела, на кончиках её зубов был яд.
И каждый раз, когда Гвен удавалось отрубить змее голову, на её месте вырастала другая.
'Великие и могучие Повелители Преисподни, положились на женщину.
И это меня они называют трусом,' усмехнулся Гален.
'Я не просто женщина,' сказала Гвен сквозь зубы.
'Я Гарпия.'
'Как будто это имеет значение.'
'Конечно имеет.
Я тоже наполовину демон.
Разве ты не узнаешь меня?' Она приблизилась, несмотря на то, что змея отхватила часть её руки, и полоснула воина по тому месту, где было сердце.
'А я должен? Все их женщины выглядят одинаково для меня.
Грязные шлюхи.'
Он мастерски увернулся, хлестнув кнутом так, что тот обернулся вокруг неё, заставив её кричать, а затем ударил её снова.
На этот раз он обмотался вокруг её запястья.
Он сделал еще один рывок.
Она закричала еще раз.
Упала на колени. Всё её тело содрогалось в конвульсиях.
Сабин не мог на это смотреть.
Не мог позволить этому ублюдку уничтожить её, и неважно как сильно Гвен будет возмущаться из-за его вмешательства.
'Оставь её в покое.
Я тот, кто тебе нужен.'
Скрипя зубами от злости, он вытащил несколько кинжалов и бросил их все, кроме одного, в хлыст Галена, разорвав оковы, державшие Гвен.
Последний кинжал он бросил в Галена, ранив его в живот.
Воин взревел, упал, и Гвен неуклюже поднялась на ноги.
Сабин бросился вперед, загородив её собой от корчащегося на земле Галена.
'Ты наконец готов это сделать? Готов признать своё поражение?'
Злобно сверкая глазами, Гален вытащил нож из своего брюха.
'Ты действительно думаешь, что достаточно силен, чтобы быть лучше меня?'
'Я уже это сделал.
Мы разгромили большую часть твоих сил.'
Он усмехнулся, поднимая и нацеливая свой полуавтомат.
'Все, что остается, это лишить тебя свободы.
И похоже, этого не слишком трудно добиться.'
'Подожди.
Остановись, пока.'
Гвен покачиваясь, остановилась перед ним и распрямила плечи.
Она пошатывалась, но не падала, ее пристальный взгляд встретился со взглядом Галеном.
'Я не хочу, чтобы тебя схватили, пока ты не услышишь то, что я собираюсь сказать.
Я ждала этого дня в течение всей жизни, мечтала сообщить тебе, что я — дочь Табиты Скайхоук.
Мне двадцать семь лет, и я думала, что произведена на свет ангелом.'
Гален засмеялся, но этот смех не мог скрыть свою дрожь.
Его рана сильно кровоточила.
'Это что-то должно значить для меня?'
'Ты мне скажи это.
Приблизительно двадцать восемь лет назад ты переспал с Гарпией', сказала Гвен.
'У нее были красные волосы и карие глаза.
Она была ранена.
Ты вылечил ее.
Затем ты ушел, но сказал, что вернешься.'
Его слабая ухмылка исчезла, пока он изучал ее.
'И?' Его голос не звучал так, словно он заинтересован, но также, он и не пытался сбежать, когда ясно понял, что проиграл сражение.
Все тело Гвен дрожало, и гнев затмил мысли Сабина.
'И прошлое может настигнуть людей, не так ли? Поэтому, сюрприз.
Я здесь.'
Она заломила руки.
'Твоя давно потерянная дочь.'
'Нет.'
Гален покачал головой.
По крайней мере, его ухмылка не вернулась.
'Ты лжешь.
Я бы знал.'
'Потому что ты получил бы сообщение о рождении?' Теперь Гвен смеялась, в ее смехе слышалось нечто темное.
'Нет,' повторил он.
'Невозможно.
Я не могу быть ничьим отцом.'
Позади них сражение уже заканчивалось.
Крики прекращались, стоны постепенно затихали.
Не было больше выстрелов.
Не слышно шагов.
Когда остальная часть Повелителей заполнила дверной проем, каждый из них излучал ненависть и ярость.
С каждого капала кровь.
Страйдер все еще нес Гидеона, как будто боялся положить его.
'Так, так, так.
Посмотрите, кто тут у нас,' прорычал Люциен.
'Не такой уж крутой без детей вокруг, защищающих тебя, Надежда?' смеялась Аня.
'Сегодня вечером я буду ужинать его черным сердцем,' прорычал Рейес.
Сабин изучил мрачные лица своих друзей.
Этих воинов пытали, но они не смогут должным образом отомстить.
Даже сочувствуя им, он, тем не менее, не мог позволить сделать это.
'Гален наш,' сказал им Сабин.
'Оставайтесь на месте.
Гвен?'
Гвен знала, о чем спрашивал ее Сабин.
Разрешить ему заключить ее отца в тюрьму, или позволить ее отцу уйти.
То, что он оставлял ей право выбора, доказывало его любовь, как ничто другое.
Если бы только она могла дать ему то, что он хотел.
'Я… я не знаю,' сказала она надломленным голосом.
Вглядываясь в эти небесно-голубые глаза, глаза, о которых она столько мечтала, она была поражена осознанием того, что её отец здесь, прямо перед ней, что он был всем для неё, когда она была маленькой девочкой и когда стала взрослой, даже всё то время, что она провела в ловушке в той камере в Египте.
