Одна голова сумела вырастить себе новое тело полностью и вытащила шест из себя. Именно внутри нее оказалось сознание Карахмана.
Две другие головы успели восстановить только верхние части туловища и, соединенные шестом, пронзающим их головы, нелепо катались по земле. Не медля ни мгновения, восстановившаяся сестра фуэко бросила своим сестрам коня Карахмана. И все три сестры снова были готовы к бою. Между тем обезглавленные тела сестер, оставшиеся внутри защитного поля, начали сползаться друг к другу, и слившись, превратились в некое шестиногое и шестирукое чудовище, вооруженное двумя шестами.
— Надо сломать шесты! — крикнул Элексигаль. — Что-то с ними не так.
Лаэрций и Моргульский уже занимались чудовищем, образованным сросшимися телами сестричек.
А три восстановившиеся сестры ринулись внутрь поля, прихватив тот шест, которым Алан скреплял их головы.
Нам удалось разломать шест, но это ни к чему не привело. Шест восстановился точно так же, как и тела. Что же за чудовищ создал Отец!
Пятая волна изменений, которая была намного мощнее предыдущих, решила наши проблемы с сестрами фуэко. Их тела охватила дрожь, переросшая в вибрацию необычайной силы. Через некоторое время они просто рассыпались в прах. Я схватил сознание Карахмана и поместил в свой личный резервуар в рукояти Адила. А потом снял защитное поле, и мы ринулись на остатки личной гвардии.
Анфиса успела разрубить двух всадников вместе с лошадьми. Алгрениум в ее руках стал поистине смертельным оружием. Остальные гвардейцы, помня прошлое сражение, решили не вступать с нами в поединок и помчались прочь.
Их накрыла шестая волна изменений, и когда оптические искажения, порожденные ею, рассеялись, я увидел как с того места, где только что находились гвардейцы, в разные стороны разбегаются крупные ящерицы.
Больше никто вокруг не хотел нашей смерти. И это поселило в моем сердце радость. Седьмая и восьмая волны были столь мощными, что нам всем пришлось лечь на землю: мозг терял ориентацию в меняющемся пространстве.
Девятая волна по сравнению с двумя предыдущими, была нежной и наполняющей силами. Пазира ярко сияла в сгустившихся сумерках. Я чувствовал, что мир изменился. И еще я совершенно четко знал, что больше нам никто не угрожает.
Я взял пазиру в руки и спрятал ее на груди. Сердце сладко ныло. Я почувствовал, что мой индивидуальный портал снова открыт. И сказав спутникам, что вернусь за ними, я шагнул в него.
Крит. Возвращение домой
Я стоял около Матери Ветров, на ее любимом месте, которое она называла Светлой Лужайкой.
— Здравствуй, мама! — сказал я, подходя к ней и обнимая ее ствол.
Она погладила меня своими цветущими ветвями и прошептала:
— Прости меня, сынок. Я так сильно ошибалась. Мы все ошибались. Обними своего Отца.
Воздух рядом с Матерью всегда был напоен ароматом цветов. Кто знает, какие живые плоды она родит из них на этот раз, в обновленной вселенной? Она говорила, что пока что-то внутри тебя остается нерожденным, ты не отдал миру все, что должен отдать.
Отец подошел ко мне сам. Он все еще был одет в кольчугу, и в его ножнах висел меч. Но глаза уже не горели огнем войны.
— Ты исцелил Вселенную, сынок, — сказал он. — Прости, что я не доверял тебе. Мое время закончилось. Я не хотел признавать это. Теперь тебе предстоит править миром. И носить мой титул. Отец Смерти теперь ты. А мне… мне пора уйти.
— Да, сынок, — сказала мать. — Тебе многое предстоит сделать. И прежде всего, обними свою возлюбленную.
В стволе Матери была потайная дверь. Это был вход в ее огромный подземный замок. И оттуда вышла моя возлюбленная Иника.
Я обнял ее и почувствовал, что мои ноги отказываются держать меня.
— Здравствуй, Крит! Я очень долго ждала, пока ты снова вернешься домой.
— Но как это произошло? — спросил я.
— Я дала ей убежище в своих подземельях, — сказала Мать. — Твой Отец ничего не знал об этом. Просто я поняла все немного раньше, чем он.
Я обнимал Инику. Она пахла цветами и землей. Она была живой. Она была прежней.
— У меня был реинкарнатор, Крит, — сказала она. — Я сделала его, когда поняла, что твой Отец прикажет тебе забыть меня. Правда, ты так быстро отнял мое сознание, что я не успела им воспользоваться. Я сделала это только потом, когда ты в первый раз разбудил свою пазиру, и все сознания из твоих хранилищ оказались на свободе.
Я сел на землю, не в силах справиться со своими чувствами. Мое лицо было мокрым от слез. А Отец обнял Инику и сказал:
— Прости меня за все, что я сделал.
— Все случилось так, как должно было случиться, — сказала Иника. — Тут нет твоей вины.
Да, все случилось так, как должно было случиться. Я провел ночь со своей возлюбленной в моем дворце, который по приказу Матери сохранили неприкосновенным.
А когда светило позолотило верхушки деревьев, я проснулся и, поцеловав спящую Инику, почувствовал, что Отца больше нет в Девятой Зоне. Я попытался найти его в лабиринте меняющегося мира, — и не смог. Я перенесся к Девятым Вратам, имя которых было Золотой Дракон.
— Приветствую тебя, Отец Смерти, — произнесли Врата.
— Здравствуй, Золотой Дракон. Скоро к тебе придут пять путников. Их имена Моргульский, Лаэрций, Анфиса, Алан и Элексигаль. Пропусти безо всяких дополнительных заданий.
— Само собой разумеется, Отец, — ответили Врата.
— И еще одно. Пусть они, войдя в Девятую Зону, сразу окажутся у Матери Ветров. Скажи им, что я встречу их там.
— Они уже приближаются, Отец. Я сделал их путь к себе коротким, потому что предвидел твою просьбу.
— Благодарю тебя, Золотой Дракон.
Потом я отправился в замок Морталии и нашел ее спящей.
— Привет, сестра!
— Здравствуй, Отец Смерти. Как ты себя ощущаешь в новой роли?
— Я благодарю тебя за все, что ты сделала. Мой Отец вчера сказал, что его время кончилось, и что ему пора уйти. Сегодня утром его уже не было в Девятой Зоне. Ты сможешь найти его?
— Если он захотел уйти, не оставив адреса, то найти его будет трудно, — сказала Морталия. — Но я попробую.
— Буду благодарен тебе. Я хочу сказать ему кое-что. То, что не успел сказать вчера.
Я вернулся в Девятую Зону вовремя. Мои друзья как раз подходили к Светлой Лужайке.
— Приветствую вас! — крикнул я, выходя из своего индивидуального портала. — Решил не портить вам приятную утреннюю прогулку быстрыми перемещениями.
— Врата передали нам твой привет, — сказала Анфиса. — Я рада, что у тебя все получилось, Крит.
— Позвольте представить вам Мать Ветров, — сказал я, делая приглашающий жест.
Мама раскрыла свои ветви, и мои друзья увидели ее улыбающееся лицо. Завороженные, удивленные, они смотрели на огромное, живое дерево, корни которого соприкасались с центром этого мира.
А дальше все случилось, как на объемной картине в рабочем кабинете Морталии: Алан, Анфиса, Моргульский и Лаэрций подошли к ней, и мама каждому подарила то знание и ту силу, в поисках которой они
