единством, наперекор Австро-Германской буре и вопреки революционно-украинствующей дури, отстояли для матери городов русских его Киева, тысячелетнее, священное и царственное, русское имя. Ныне настало время, чтобы вы снова произнесли свое веское слово, памятуя изречение Летописца: «на чем город порешит, на том и пригороды станут». Скажите вашим сыновьям и внукам:
— Ни при каких случаях, ни по каким важным или мелочным соображениям не называйте себя украинцами. Читайте яростно-украинствующаго Чигирина, из его слов вы убедитесь, что более настояших, подлинных, исконных русских, чем вы, южане, не существует на свете! Вы имеете и неоспоримое право, и святую обязанность ваше русское имя не только сохранять и беречь, но ярко, сочно, красочно, выявлять и утверждать во внешнем мире, — именно сейчас, в мутную эпоху, когда украинствующие воры обкрадывают вас на каждом международном перекрестке. Дайте им отпор! Поднимите перчатку! На всякое украинствующее на вас покушение с темпераментом, соответствующим и вашей молодости и важности предмета, отвечайте модернизированными словами Святослава: не отдадим земли русской!
Но так как бывший министр иностранных дел державы украинствующих любит объясняться по французски, то мы считаем приятным долгом предложить вниманию его превосходительства нечто на дипломатическом языке.
18 декабря 1938 г. парижская газета «Matin» напечатала нижеследующия слова Великаго Князя Владимира Кирилловича.
«Si je dois rtgner un jour, ce serait sur toute la Russie, Comment a-t on pu me preter l’ intenton de revendiquer separement l’ Ukraine, ou meme d’ en accepter le trone? C’ est ignorer l’ histoire de la Russie imperiale. L’ Ukraine n’ en a jamais ete separee, elle en a ete lee berceau. La Russie s’ est agrandie en partant d’ elle. Elle fait la partie du territoire russe…»[8]
Из этого французскаго текста для украинствующих дипломатов должно быть ясно, что дух Владимира Святославовича Великаго Князя Киевскаго жив в Великом Князе Владимире Кирилловиче, коему при благоприятных обстоятельствах суждено быть Императором Всероссийским. Слова Великаго Князя, в которых чувствуется одновременно верность традициям предков и горячность собственной молодости, воскрешают в сердцах будущих подданных будущаго Государя веру в династию Романовых, как продолжателя великаго дела Рюриковичей.
Этой же верой были исполнены гетман Богдан Хмельницкий и его сподвижник Выговский, когда они в 1654 году говорили царскому послу боярину Бутурлину:
«Милость-де Божья над нами, яко же древле при Великом Князе Владимире, так же и ныне сродник их Великий Царь и Великий Князь Алексий Михайлович, всея Руси Самодержец, призрел на свою государеву вотчину Киев и на Малую Русь милостью своею; яко орел покрывает гнездо свое, тако и он, государь, изволил нас принять под свою царскаго величества высокую руку, а Киев вся Малая Русь вечное их государскаго величества».
Мы бы советовали А. Шульгину это историческое свидетельство о том, с какими чувствами Малая Русь присоединилась к Великой, перевести на французский язык, дабы его друзья дипломаты имели правильное представление об Аншлюссе 1654 года.
Вместе с тем нам кажется, что и А. Чигирину и А. Шульгину, равно, как и другим украинствующим, которые сделают мне честь прочесть настоящую статью, будет, наконец, приятно узнать, кто же эти Мы, столь дерзновенно начертанные в заглавии.
Мы — это те, что окружали вещаго хранителя Рюрикова дома, в 882-м году, когда он прорицал, глядя на Киев: «это будет мать городов русских!»
Мы — это те, что восемь столетий спустя, вместе с Богданом Хмельницким, не позволили, чтобы «на Руси не стало Руси», как этого тогда и теперь от нас добивались и добиваются.
Мы — это те, что в 1654 году позвали на осиротелый престол Южной Руси царя Руси Северной, из дома Романовых.
Мы — это те, что теперь в 1938 году, стремятся объединиться вокруг наследника «Рюриковичей и Романовых».
Мы — это также и те отвердевшие в своих воззрениях республиканцы, которые не связывая своих надежд с воскрешением Династии, все же жаждут увидеть «народ освобожденным» от рабства Украинствующаго сепаратизма.
Мы — это те, что имеют в сердце твердую веру: придет пора, когда вместо лжи и человеконенавистничества украинствующих раскольников восторжествует правда, согласие и любовь под высокой рукой Единой Неразделимой России!
И есть еще одни мы, о которых хочется сказать в последнем слове.
Племя, окруженное со всех сторон грозно направленными на них штыками: чешскими, польскими, мадьярскими, немецкими… И с каждаго стального острия, безжалостно, как та капля, что точит камень, падает:
— Предайте свое русское имя. Отрекитесь. Назовитесь украинцами. И хорошо вам будет, и все блага земли посыпятся на вас.
Но малый этот народ, прошедший суровую школу длинного ряда веков, закалившийся в своей малости, оставленности и одиночестве, стоит твердо у подножия Карпатских гор. Он старается удержать русское знамя на самом западном клочке русской земли. Пусть же там, где ежедневно заходит дневное светило, совершится чудо: русское солнце да взойдет на закате! Ex occidente — lux!
В этот день в совершенно неожиданном аспекте сбудутся вещiя слова Столыпина:
«Твердо верю, что загоревшийся на Западе свет Русской Национальной Идеи не погаснет, но озарит всю Россию!»
Но если чудо не случится, если Прикарпатская Русь рухнет под невыносимым давлением украинствующего круга, ее обступившего, не бросайте в нее камнем. Наоборот, поставьте ей памятник в сердце своем. И пусть в нем будут вырезаны слова, столь уместно прозвучавшие из уст мужественного представителя Галицкой русской молодежи на Талергофских могилах:
Шульгин В.Н. Столыпин П. А. в оценках западных историков
Западные наблюдатели еще при жизни Петра Аркадьевича Столыпина обращали пристальное внимание на его деятельность, заинтересованно размышляли о ее последствиях. Как отмечает немецкий историк Д.Гайер, Запад начала десятых годов ХХ в. взирал на Россию «как на многообещающего гиганта, шедшего в будущее семимильными шагами. Широко распространенной была мысль, что Империя пережила эпоху военного поражения и революции, быстро модернизируясь. В Германии и Австрии сторонники превентивной войны укреплялись в своей мысли, видя накопление Россией огромной силы, превращение
