— Из-за одной только твоей жены Юрьев весь этот сыр-бор затевать бы не стал, — возразил Артем Иванович Сашке. — Просто увел бы девку, и все. Нет, он хочет чего-то еще. Если, конечно, Семен — тот самый Юрьев, разумеется! — оговорился оперативник.
— Сволочь он, кем бы ни был! — сорвался Сашка. '
— А ты не так тих, как кажешься! — проронил Снегирев одобрительно. — Ладно, иди, Саша, Иди и успокойся. И постарайся спасти себя, мне совесть не позволяет тебя сажать. Иди. А я постараюсь выяснить какие-нибудь подробности о вашем Семене...
Глава 7
Сашка подошел к своей квартире, позвонил. Ему долго никто не открывал. Он позвонил еще, потом еще и еще. Наконец дверь растворилась. На пороге стоял полуголый Семен. Сашка замер: подобного он все же не ожидал. «Хотя почему, собственно? — спросил себя Таранов. — Если Инга сделала то, что сделала, то почему бы ей и не принимать теперь Семена? Ради этого ведь старалась...» Но как держаться, что говорить стоящему перед ним человеку, Сашка не знал. Поэтому он молчал.
— О, тебя выпустили! — приветливо, даже радостно произнес Семен. — Проходи. А я хотел завтра просить с тобой свиданки. А теперь вот ни к чему. Поговорим здесь. Да ты проходи, проходи! — Юрьев сделал широкий жест рукой.
«Скотина! Держится как хозяин! — подумал Сашка.— Ишь ты, приглашает меня в мою собственную квартиру! Милостиво так приглашает! Сволочь!»
Он молча вошел в прихожую.
— Извини, Инга несколько не одета, она пока побудет в спальне! — насмешливо, почти издевательски продолжал Семен. — Прошу в гостиную! Да ты не стесняйся, будь как дома!
— Я и так дома! — буркнул Сашка сквозь зубы.
— А вот об этом и пойдет речь! Об этом и будет наш предстоящий разговор! — весело объявил Семен. — Присаживайся. Я не говорю — садись, надеюсь, ты не сядешь, не дай бог...
— Что тебе от меня надо? — мрачно спросил Таранов, опускаясь в кресло. — Какой еще разговор... между тобой и мной?
— Важный, Саша, важный. Итак, тебя выпустили. Но ведь не навсегда же, правда? Будет суд, будет тюрьма. И надеяться тебе не на что. Я прав?
— Предположим.
— И предполагать не надо. Прав. Выпустили тебя наверняка до послезавтра — видимо, ты сумел разжалобить опера. Уж я процедуру знаю! Тебе, вероятно, попался опер-энтузиаст, сыскарь-честняга, к тому же крутой профессионал. И, надеюсь, этот профессионал объяснил, что сядешь ты обязательно. Объяснил?
— Ну? — произнес Сашка грубо.
— Баранки гну! — взвился Семен. — Не понукай, не запряг! Будут еще мне тут нукать всякие!.. Слушай ухом, чмо! Если мои ребята не заберут из ментовки свои заявления, чалиться тебе на зоне от звонка до звонка! А отпетушат тебя еще в тюрьме! Уж об этом я позабочусь, будь уверен! Наш телеграф работает быстро! Я обеспечу твоей заднице сексуальные услуги на весь срок твоего пребывания за колючкой! Веришь?! Веришь или нет, петух топтаный?!
— Что тебе. от меня надо, в конце концов?!
— Я бы:мог тебя хоть сейчас поставить раком и отодрать, — произнес Семен вкрадчиво. — Мог бы тебе почки отбить, яйца... что захотел бы. И не делаю этого только потому, что Инга попросила не обижать тебя.
— Спасибо ей, благодетельнице! — едко усмехнулся Таранов.
— Ты зря иронизируешь, — Семен успокоился. — Ты должен Инге ноги целовать — это она уговорила обойтись с тобой мягко. Не сажать, не превращать в пидера... А я посадил бы тебя за своих ребят, ей-богу, посадил бы, хоть мне это и невыгодно! Ну да ладно...
— Похоже, ты мне хочешь что-то предложить. Какую-то сделку, — уверенно сказал Сашка. — Предлагай. Я не в том положении, чтобы отказываться тебя слушать. Итак, что за сделка?
— Да, сделка... Именно сделка... — Семен задумчиво смерил Таранова пренебрежительным брезгливым взглядом. — Не стоишь ты сделки, мокрица! Но ради Инги — хорошо, сделка... Условия такие. Мне нужна твоя квартира. Вот эта самая, — он притопнул ногой по полу. — И мне нужна Инга. Зацепила девка, захороводила... Мы с ней — пара. А для тебя, для фраера, она слишком хороша. Красавицы, подобные ей, не должны прозябать в нищете, с болтливыми придурками-дворниками. Договоримся следующим образом: ты завтра разводишься с Ингой и оформляешь на ее имя дарственную. Даришь бывшей жене квартиру. Ты, как я понял из рассказов Инги, человек бла-а-родный, лыцарь, вот и совершишь лыцарский поступок. Взамен получишь свободу. Мои парни завтра же заберут из ментовки заявления. Сразу, как только я дам команду.
— А если не заберут? Если я все сделаю, а ты обманешь?
— У нас словами не бросаются. Это не по понятиям. — Семен говорил жестко, будто рубил.
— Хорошо, предположим. Но как же я сумею за один день и развестись, и дарственную оформить?
— Это не твоя забота. Поедем в загс моего города, там вас разведут наилучшим образом за пять минут. Там же у меня и нотариус свой, он оформит дарственную не менее быстро. Это для вас, лохов, все сложно, а мы, деловые, умеем решать вопросы. Жить умеем!
Сашке показалось, что при последних словах Семен чуть отставил в сторону ногу, задрал подбородок и приосанился — короче, принял позу памятника самому себе.
— Квартиру тебе отдай... — пробормотал Сашка. — Квартиру, где умерли мои родители... Жену отнял, теперь дом родной отнять хочешь... В котором я родился... Человек ты или нет?
— Ты не согласен на мое предложение? Значит, сядешь! — бросил Юрьев презрительно. — А в зоне быть тебе петухом. Впрочем, ты там долго не протянешь. Там не любят шибко грамотных. Ты сам повесишься.
— Ладно, положим, я соглашусь... А где мне жить?
— Это уже твои проблемы. Отсюда ты выпишешься — я устрою тебе липовую справку, пятнадцатую форму. И гуляй на все четыре стороны.
— Куда ж я пойду?
— Повторяю — меня не касается. Учись жить, Сашок! Выбирай себе ломоть по зубам. Для тебя нынешнего слишком хороша и эта квартира, и эта женщина. Так что освобождай место.
— Скажи, обойтись со мной подобным образом... Кто придумал? Инга? Или все же ты? — спросил Сашка тихо.
Семен ухмыльнулся.
— Ты еще на что-то надеешься в смысле Инги? Ох и дурак ты! Сопливый дурак! Думаешь, сейчас она вбежит в комнату и со слезами раскаяния бросится тебе на шею, умоляя простить ее?! И ты, рыдая от умиления и собственного благородства, простишь?! Не думай! Не вбежит и не бросится! Эх, Саня, Саня! — Юрьев расхохотался.
— И все же, — настаивал Сашка. — Выгнать меня на улицу — чья идея?
— Ладно, расскажу, — снисходительно согласился Семен. — Инга — женщина действительно добрая, хоть и не такая дура, как тебе кажется. И сначала наш план был другой. Сначала она должна была убедить тебя приватизировать квартиру — мы боялись, что в ином случае при разводе все права на жилплощадь останутся за тобой, ведь ты москвич,а Инга иногородняя, да еще из другой теперь страны и детей не имеет. Ну, приватизация удалась — ты согласился, а я помог с оформлением. Потом мы затеяли попойку — хотели продемонстрировать тебе наши с Ингой отношения.
Собирались просто потрепать твои нервы, уединиться, оставив тебя косого под охраной ребят. Произойди все строго по плану, Инга сразу подала бы на развод с тобой, я бы остался жить здесь, у нее, или часто приходил бы, что одно и то же. В конце концов ты бы дошел до ручки от того, что кто-то почти у
