– Ага! От предгорья – и прямо в деревню Збруевку! – оператор фыркнул. Глянув на экран радара, ехидно заметил: – Лучше поднимай аппарат, Костик. Над нами кружат собратья… Однако! Ну и скоростенка у них! Парни не балуются…
Пилот добавил оборотов, и, пренебрегая законами гравитации, вертолет с гулом взмыл вверх. Цепкая старушка-земля ослабила хватку, с сожалением следя за ускользающим летуном.
– Ну? А как теперь? Узнаешь места?
Пилот покачал головой. От волнения принялся терзать зубами уголок рта. На языке появился солоноватый привкус.
– Нет, Серега, ни хрена не понимаю.
– Прелестно! Где же мы их, получается, высадили?
– Я думал, сразу за предгорьем, а теперь…
– Один момент, командир! Кажется, это вовсе не собратья!
– Кто же тогда? «Синие»?
– Похоже на то, – Сергей озабоченно следил за экраном визора. Пальцы его подрагивали на клавишах бортового компьютера.
– Странно! Идентификатор отчего-то не желает работать.
– Что за ерунда!
– А вот такая вот ерунда-ерундистика… Получается, что это и не вертолеты, и не истребители.
Пилот на мгновение насупил брови. Коротко пробурчал:
– Ладно, следую по маршруту, а там разберемся.
– Или мы или с нами… В том, значит, смысле, что если воздушный противник заинтересуется нами, можно сливать воду. Сейчас их уже шестеро или семеро! Кстати, один пикирует вниз.
– Прямо на нас?
– Нет, но мы вот-вот его увидим. Где-то справа…
Оба одновременно повернули головы. В эту минуту вертолет, сумасшедшая мясорубка, вместо мяса перемалывающая тысячи атмосферных кубометров, мчался над тем самым подозрительным пиком. Небо по-прежнему радовало глаз синевой. Для учебной войны денек был выбран что надо.
Моргнула индикация правого оптического «капкана». Заработал компьютер, запуская программу идентификации мишени. Немедленно загорелась клавиша рекомендуемого оружия: ракета класса «воздух – воздух».
– Дистанция два шестьсот, – доложил оператор. – Дьявол! Машина все еще не понимает, что это такое! Не самолет, не вертолет – нечто третье…
– Ни ежонок, ни лягушка, а неведома зверушка, так, что ли? – пилот нервно хохотнул.
– Прибавь-ка высоты, знаток Пушкина! Сейчас мы твою зверушку разглядим…
Черная трепещущая тень промелькнула перед вертолетом. Сидящие в кабине вздрогнули. Из уст пилота вырвалось проклятие.
– Мы чуть-чуть ее не срубили!..
– Подожди! Это что же получается? Птица?
– Ну да, обыкновенная птаха.
Сергей ошеломленно следил за экраном. Не поверив, опросил вычислительную машину еще раз. В левом уголке монитора сухонькие строчки выстроились в стройные шеренги. Результат был тот же самый.
– Господи! По-моему, наш электронный мозг сбрендил. Он сообщает, что по всем критериям идентифицировал птаху, как вероятного противника.
– Быть такого не может! Пичуга пронеслась под самым нашим носом.
– А эта настырная железяка талдычит об ином. Объект пикировал по крутой дуге. В момент визуального контакта дистанция составляла чуть более полукилометра.
– М-да… Похоже, учения для нас и впрямь кончились. Надо прерывать радиомолчание, докладывать на базу и возвращаться.
– А танки?
– Ты можешь мне более или менее точно сказать, где они? Нет? Ну и помалкивай! С такими приборами мы залетим к черту на на рога. Если уже не залетели.
– Подожди, подожди, Костик! Как же так? Ты что, заблудился?
Пилот не отвечал, однако Сергей видел, что коллега продолжает напряженно всматриваться в простирающийся внизу ландшафт.
– Прелестно! – оператор молотнул по панели кулаком. – Нас же засмеют! Заблудились в трех шагах от базы!.. Давай хоть попробуем их найти!
– Давай попробуем!..
Оба, сами того не сознавая, цеплялись за ускользающую реальность. Переосмыслить и проанализировать случившееся они смогли гораздо позднее. Сейчас же им приходилось действовать по наитию. Наверное, это неплохо, когда наитие подсказывает путные решения, однако в данную минуту ничего путного в головы им не приходило. Увы, оба летчика принадлежали к числу простых смертных и даром предвидения не обладали. Судьба асфальтовым катком подмяла их под себя, но ни тот, ни другой этого пока подозревали.
Иные до конца дней своих предпочитают играть в самих себя. Самое обычное дело – потому что играть легче, чем жить. Играть – значит срезать углы, плыть по течению и не вставать поперек. Капитан Чибрин ролей не играл. Везде и всегда он оставался самим собой. Потому и считался надежным, проверенным офицером. Потому и лишался последнего шанса продвижения по службе. Деловая хватка, прямолинейность – хороши в среднем звене. Дальнейшую карьеру делает язык и то, что называют хитростью. Капитану таким образом грозило вечное капитанство и как последнее поощрение – майорское звание пожизненно – то бишь по выходе на пенсию.
Оглянувшись на уходящий ввысь вертолет, он отметил про себя необычность взлета. Капитан не сумел бы точно определить, что именно его насторожило, но он повидал достаточно летающих крепостей, поневоле впитав в себя пластику разгона подобных аппаратов. У истребителей, у бомбардировщиков, у вертолетов – у каждой конструкции имелись свои повадки и свои характерные признаки. Здесь же попахивало чем-то незнакомым. Очень уж легко полетела гигантская стрекоза. То, что капитан ощущал ранее, как напряженную дрожь мелькающих лопастей, – теперь отсутствовало. Вертолет подпрыгнул по игрушечному легко, словно был детским резиновым мячиком. И так же легко понесся в направлении предполагаемого противника.
Капитан отмахнулся от странной мысли. Безответности он не любил. Да и какая это мысль? Чепуха! Шестнадцать лбов в полной боевой выкладке с десантным вооружением – это более полутора тонн. Вот вам и вся алгебра, господин капитан. И не алгебра даже, а арифметика. Сначала прибавить, а потом вычесть. Искомые полторы тонны…
Уже на бегу он запоздало отметил про себя еще одну занимательную особенность. Бешеный вихрь лопастей не поднял вездесущей пыли. Обычно людям приходилось жмуриться, прикрываться руками, – в этот раз все было иначе. То есть вихрь, разумеется, присутствовал, а вот пыли НЕ БЫЛО!..
Капитан машинально взглянул на часы, сверился с положением солнца. Они приближались к лесу. Через тридцать – сорок минут он рассчитывал привести людей к месту. Задачи, возложенные на подразделение, носили сугубо диверсионный характер: несколько разудалых взрывов, огненный рейд по тылам противника, захват «языков». Таких групп было наверняка не менее десятка. В боевых реалиях лишь одна или две имели шанс выжить. Диверсант являет собой занозу в теле, и выковыривают такие занозы с удвоенной яростью.
– Это что? Никак бамбук?
– Ну да! Товарищ капитан, взгляните-ка!
– Бамбук, не бамбук – какая разница?! – Чибрин скользнул взглядом по желтоватому стеблю, вздымающемуся на высоту в пять-шесть метров, и озадаченно крякнул. Таких растений он и впрямь до сих пор не встречал.
– А наверху – листья, видите? Вроде как у пальмы…
Они задрали головы, но в это мгновение тишину распорола автоматная очередь.
– Вот и нарвались с вашим бамбуком! – капитан с руганью рванулся вперед. Бегло оглядевшись, как
