Патти.
— Держу пари на 5 фунтов,— сказал Филипп Бартлет,— он оставил ее на бобах.
Прошло два года. В Монте-Карло начался зимний сезон. Поздно вечером в Карльтоне сидела небольшая группа людей. Среди них были три молодые пары: Гарвей и Грэйс, Патти и Филипп Бартлет, ее молодой муж, Джек Мэсон со своей женой Софи. К ним подошел француз и поздоровался с Бартлетом, который представил его остальным как своего старого знакомого.
— Я прихожу сюда каждый вечер. Нигде не бывает так весело, как здесь. Нигде не встретить таких оригинальных людей. Вот там, например, сидит ваша землячка — я забыл ее имя — с наемным танцором.
Филипп попробовал толкнуть под столом ногу француза, но было уже поздно — лицо Гарвея приняло каменное выражение. Этой «землячкой» была Мильдред.
— Эта дама,— продолжал француз, ничего не поняв,— является примером того, как действует на людей атмосфера этого дансинга. Она принадлежала к лучшим кругам английского общества, была богата и держала себя безукоризненно. Говорят, развелась с мужем из-за какого-то пустяка. Несколько месяцев назад она встретила здесь танцора и влюбилась в него.
Эти южане всегда имеют огромное влияние на женщин, во всем отличных от них. Она приходит сюда каждый вечер с этим парнем, подарила ему авто и оплачивает все его счета. Она разошлась из-за него со всеми друзьями и почти разорилась. Ей около 40, и все утверждают, что эта первая любовная афера в ее жизни.
Все молчали. Француз с удивлением обвел их взглядом. Филипп толкнул его наконец так сильно, что он понял и встал.
— Простите,— серьезно сказал он.— Я, кажется, был нескромен. Если кто-нибудь из вас знает эту даму, тысячу раз прошу прощения.
Он ушел. Гарвей зажег сигарету.
— Если это правда, печально,— заметил он,— но, как сказал француз, психологически интересно.
Мильдред вдруг испуганно оглянулась.
— Пожалуйста, налейте мне шампанского скорее и выпейте со мной,— попросила она своего спутника.
— Что беспокоит вас, мадам? — спросил он с почти беззастенчивой нежностью.
— Призрак!
