Обыгрывайте слова, даже в серьезных статьях. Выбирайте слова, которые средний писатель избегает, а средний читатель понимает.
Как скульптор работает с глиной, так писатель создает мир из слов. На самом деле, ранних английских поэтов называли «создателями»; художники, которые шлифовали язык, чтобы создавать истории, подобно тому, как Великий Творец — Бог — создал небо и землю.
Хорошие авторы обыгрываю слова, даже когда пишут о смерти:
«Не уходи спокойный в эту мягкую ночь», — написал уэльский поэт Дилан Томас [Dylan Thomas] своему умирающему отцу, «Борись, борись против умирания света».
Игра и смерть не могут, казалось бы, идти рядом, но поэт находит, что их связывает. Чтобы выразить печаль, он обыгрывает слова, предпочитает «спокойный» вместо «спокойно», выбирает антитезу «ночь- свет», повторяет слово «борись». Позже в поэме, он даже использует каламбур о тех «могильных людях, на пороге смерти, кто видит ослепшими глазами». Двоякий смысл «могильных людей» переходит в оксюморон [10] слепого видения. Игра слов.
Журналист, который пишет заголовки, сродни поэту: он умещает большое содержание в одну строку. Приведу заголовок о шокирующих буднях войны в Ираке: «Торжествующая толпа растерзала трупы четырех американцев».
Подробности статьи устрашающи: гражданские иракцы напали на американских офицеров по безопасности, сожгли их заживо в машинах, избили и расчленили обугленные трупы, протащили останки через всю улицу и повесили на мосту то, что от них осталось. Все это происходило под одобрительные крики толпы. Даже повествуя о такой бойне, автор играет с языком. Он повторяет согласные (т, рж, щ, т, лп, тр) для ударения и обыгрывает контраст «торжествующая — трупы». «Торжествующая» — не случайное слово, оно означает «выражающий торжество, победу, ликование».
«Толпа», «трупы», «американцы», кочуют из репортажа в репортаж. «Растерзать» мы могли бы встретить в истории о бешенной собаке, напавшей на ребенка. Но «торжествующий» — это заметное слово, понятное большинству читателей, но редко используемое в контексте новостей.
Слишком часто авторы зажимают собственный словарный запас из ложного стремления понизить уровень сложности языка до стандартов средней аудитории. Непонятные слова должны быть объяснены в тексте или быть ясными из контекста. Но словарный запас рядового потребителя новостей существенно шире, чем словарный запас рядового репортера. В результате те, кто тщательно отбирают слова, получают особое внимание читателей и зарабатывают репутацию «писателей».
Келли Бенхам [Kelly Benham] из газеты «Санкт-Петербург Таймс» [St. Petersburg Times] одна из них:
«Когда все услышали крики, никто не подозревал петуха.
Двухлетняя Дешардонэ Гейнс [Dechardonae Gaines] прогуливалась по дорожке, волоча за собой игрушечную чудо-печку, когда она стала жертвой одного из страннейших нападений животного на человека на памяти полиции».
Авторский выбор слов живописует диковатую историю нападения петуха на маленькую девочку. «Крики» встречаются в новостях постоянно, но не «петух». Слова «прогуливаться» и «волочить» знакомы читателю, но редки в новостях.
Журналистка использует и другие слова, знакомые читателям, но необычные в репортаже: отважилась, животик, тузить, причудливый, шлепнуть, косой, перемешивать, прилепиться, дубасить, кукарекать, обритый.
Каждый из нас владеет пассивным запасом слов размером с озеро, но пользуется активным запасом малюсеньким, как прудик. Хорошая новость в том, что репортерство расширяет активный словарный запас. Репортер видит, слышит, записывает. Превращает увиденное в слова.
«Писатель должен уметь чувствовать слова внутренне, каждое в отдельности, — пишет поэт Дональд Холл [Donald Hall], — Он также должен уметь отступить мысленно назад и увидеть предложение как целое. Но начинает он с единичного слова». Холл приводит в пример писателей, «самобытных, будто они видят вещи впервые, в то же время, они передают свое видение языком, доступным остальным. Первое необходимое качество писателя — воображение, второе — мастерство. Воображение без мастерства создает живописный хаос; мастерство без воображения — мертвый порядок».
Практикум
1. Прочтите несколько новостей в свежей газете. Обведите слова, которые нехарактерны для газетной лексики.
2. Напишите черновик статьи или эссе, намеренно расширяя свой письменный лексикон. Покажите черновик своему другу-читателю, попросите охарактеризовать выбор слов и уровень сложности текста.
3. Почитайте автора, который Вам особенно нравится, обращая внимание на выбор слов. Выделите любые признаки игры со словами, особенно, когда речь идет о серьезной теме.
4. Найдите автора, возможно поэта, чьи работы вдохновляют Вас писать.
№ 7: Выясняйте подробности
Узнайте, как звали собаку.
Писатель Джозеф Конрад так формулирует писательскую задачу: «Силой письменного слова заставить услышать, заставить почувствовать — и прежде всего увидеть. Когда Джин Робертс [Gene Roberts], великий американский газетный редактор, был начинающим репортером в Северной Каролине, он читал свои опусы вслух слепому редактору. Последний критиковал молодого Робертса за то, что репортер не заставляет его увидеть.
Подробности о герое и его окружении нравятся читателю, дают возможность лучше понять его. Когда мы говорим «я вижу», очень часто это означает «я понимаю». Неопытный автор выбирает очевидные детали: человек с дымящей сигаретой, молодая девушка грызет то, что было ее ногтями. Это «неговорящие» детали, если, конечно, мужчина не умирает от рака легких, а девушка не страдает анорексией.
У нас в Санкт-Петербурге (штат Флорида) редакторы и преподаватели письма предупреждают репортеров не возвращаться в офис «без имени собаки». Это не значит, что журналист использует в материале эту информацию, просто это задание напоминает ему держать ухо востро. Когда Келли Бенхам [Kelly Benham] писала статью о свирепом петухе, напавшем на ребенка, она не только записала кличку петуха — Рокадудл Второй, но и клички его родителей — Рокадудл и Одноногая Хенни-Пенни (я не могу объяснить, какое значение имеет тот факт, что у матери обидчика была только одна нога, но какое-то имеет).
Накануне приведения в исполнение смертного приговора серийного убийцы, репортер Кристофер Сканлан [Christopher Scanlan] полетел в штат Юта посетить семью одной из предполагаемых жертв преступника. Несколько лет назад молодая девушка вышла из дома и никогда не вернулась. Сканлан нашел деталь, которая передала безграничное горе родных девушки. Он заметил, что выключатель у входной двери заклеен скотчем — чтобы никто не смог погасить свет. Мать всегда оставляла свет включенным до прихода дочери. И хотя уже прошли годы, свет продолжал гореть, как вечный огонь.
Вот разгадка: Сканлан увидел заклеенный выключатель и спросил об этом. Важная деталь, которую он схватил — следствие любопытства, не воображения.
Поиск таких деталей идет на протяжении веков. Убедиться в этом можно, раскрыв любую антологию репортажного жанра. Британский исследователь Джон Каррей [John Carey] приводит ряд примеров из коллекции под названием «Свидетели истории»:
Эта книга… полна необычных, или непристойных, или случайных образов, которые врезаются в
