забудь дорогу сюда, на кухню.
– Сейчас, кроме вас, в доме для работников никого не будет, – возразила Виктория. – Поэтому будете есть с нами.
– Мне все равно, – откликнулся Тринити. – Если время от времени смогу заходить сюда за куском пирога.
– Вы будете есть с нами, – подвел черту спору Грант Дэвидж.
– Я направляюсь в дом для работников, – обратился Бак к Тринити, – и устрою тебя там.
– Нет нужды так торопиться, – сказал Грант. – Можешь отвести его туда после обеда. Я хочу с ним поговорить.
– А можешь ты ему доверять? – спросил Бак, бросая сердитый взгляд на Тринити.
– Не такой это большой секрет. Половина Техаса уже его знает.
Бак прислонился к стене. Недовольное выражение его лица превратилось в хмурую гримасу.
– Бак не испытывает к вам неприязни, – уверил Грант Тринити. – Он просто тревожится, считая, что любой человек, появляющийся в этой долине, охотится на Викторию.
Тринити постарался выглядеть недоумевающим и заинтригованным.
– Пять лет тому назад кто-то убил мужа Виктории, – объяснил Грант. – Найти того, кто это сделал, не удалось, и они попытались возложить вину за это на Викторию. К тому времени как я туда приехал, они уже назначили дату суда и подобрали присяжных. Они собрались повесить ее в конце недели. Виселицу уже устанавливали.
Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять, что Грант верит в невиновность Виктории.
– Судья не захотел меня выслушать. Он был свекром Виктории, а Джеб был его единственным сыном. Я полагаю, что он вообще не мог бы держаться, если бы не его жена. Виктория не очень любила эту свою свекровь, его вторую жену, но Майра Блейзер – женщина поразительная. Я собирался подать прошение о помиловании губернатору, но судья Блейзер постарался закончить суд побыстрее.
– И что же вы сделали?
– Бак придумал, как вызволить ее из тюрьмы. Сработало как по маслу. Никто не пострадал. Мы были на полпути через Техас, прежде чем они поняли, что Виктория сбежала.
– А здесь она в безопасности?
– Пока она не находится на земле штата, они не могут ее тронуть. А местный губернатор – мой личный друг. И он никогда не отошлет Викторию обратно. Он убежден, что женщин нельзя вешать.
– Даже виновных?
Тринити не хотел этого говорить, но не сдержался. Слова Гранта скребанули по старым ранам. Даже спустя много лет воспоминания о том, что сотворила Куини с ним и его отцом, заставляли его свирепеть от гнева. Куини удалось уйти от наказания. Она исчезла без следа. Но, Бог свидетель, Виктории Дэвидж это не удастся... если это будет зависеть от него.
– Поскольку Виктория невиновна, я об этом и не задумывался, – отмахнулся от этого соображения Грант.
– А не было у вас неприятностей с людьми, охотившимися за ней? – поинтересовался Тринити, меняя тему разговора. – Я имею в виду, что наверняка за ее возвращение была назначена награда.
– Вы не собираетесь ее заполучить?
– Нет, но многие продадут и мать родную за пятьдесят долларов.
– Была назначена награда в тысячу долларов, а судья Блейзер пообещал в десять раз больше тому койоту, который явится за ней. – Серые глаза Гранта стали холодно-стальными, лицо окаменело в жесткой решимости. – Но он не учел меня и Бака. Если этих охотников нельзя было купить, мы... – Грант оборвал себя. Взгляд его твердо и с вызовом встретил взгляд Тринити. – Скажем так: я смог убедить их, что им легче будет заработать такие деньги в другом месте.
Тринити задумался, нет ли закопанных тел где-нибудь в дальнем уголке этого ранчо. В его работу не входила проверка Гранта или его управляющего, но знать об этом не помешало бы.
– Почему вы рассказываете мне все это? – спросил Тринити.
– Потому что частью вашей работы будет охрана Виктории. По сути, самой важной частью. Каждый ковбой здесь знает о том, что случилось, и поклялся не позволить никому увезти ее из долины.
– Полагаю, постоянное пребывание под замком может сильно наскучить, – повернулся Тринити к Виктории.
– Да, может, – согласилась Виктория, радуясь тому, что разговор уходит от ее ужасного прошлого. – Бывают моменты, когда я мечтаю о том, чтобы перестать быть пленницей и иметь возможность поехать туда, куда хочу. И вообще, мне очень бы хотелось быть мужчиной.
– Боже милостивый! – воскликнул Тринити. – Какое бы это было несчастье!
Виктория засмеялась. Она не могла припомнить, когда столько смеялась на протяжении одного дня. Как же это было замечательно!
– Я намерена настоять, чтобы дядя Грант подольше задержал вас на нашем ранчо, – произнесла Виктория.
– Все мужчины считают тебя красавицей, – заметил Грант.
– Знаю, но они боятся сказать лишнее слово. А Тринити храбро говорит то, что взбредет в голову.
– Не могу себе вообразить, чтобы мне в голову пришло сказать что-то вам неприятное, мэм.
– Вы только что это сделали.
– Мэм?
– Вот снова. – У Тринити был растерянный вид. – Меня зовут Виктория, и мне неизвестен никто по имени Мэм.
– Но звать по имени хозяйку невежливо.
– Значит, хорошо, что я не хозяйка, – сказала Виктория, когда Тринити попытался возразить. – Дядя Грант здесь хозяин, Бак – управляющий, а я просто здесь живу. Если вы хотите получить еще кусок орехового пирога, научитесь звать меня Виктория.
– Мэм, я научусь звать вас как захотите, только продолжайте печь такие пироги.
– Еще раз назовете меня Мэм – будете обедать в доме для работников.
Тринити посмотрел на Викторию несколько глуповатым взглядом.
– Я постараюсь, но вы должны простить мне, если я иногда забудусь. Понимаете ли, мой папаша придерживался суровых правил и порол меня, если я не называл каждую встреченную женщину «мэм».
Чертики, плясавшие в глазах Тринити, сказали Виктории, что не стоит принимать его слова всерьез.
– Вам следует постараться. Несколько пропущенных трапез очень поспособствуют остроте вашей памяти.
– Она всегда такая жестокая? – обратился Тринити к Гранту.
– Очень решительная, – кивнул Грант, и в глазах его засверкали ответные огоньки. – Думаю, вам лучше подчиниться ее приказу. Неплохо было бы вам пару дней не удаляться от дома. У нас слишком мало людей, чтобы отозвать их с гор, а Баку и мне придется далеко отъезжать в ближайшие несколько дней.
– Виктории совсем не нужно, чтобы рядом с ней болтался кто-то вроде него, – запротестовал Бак.
– Мне не нравится оставлять ее надолго одну, – объяснил Грант Тринити.
– У нее есть Рамон и Анита.
– Они мало чем смогут помочь, если что случится.
– Неприятностей у нас не было три года. Не понимаю, почему они должны случиться в ближайшие два дня.
– Это еще даст ему шанс получше узнать местность, – добродушно продолжал Грант, не обращая внимания на настойчивое недовольство Бака. – Ты не станешь возражать, Виктория?
– Нет, если я смогу продолжать обследовать окрестности, – отозвалась она.
– Приказывай ему что захочешь. Ты согласен? – посмотрел Грант на Тринити.
– Любоваться хорошенькой женщиной всегда приятнее, чем гоняться за коровами.
– Ты не слишком-то... – начал Бак.
