На подносе исходила паром чашка горячего чая, и таким же горячим было предложение помощи миссис Твист:
— В восемь часов вас ждет ужин, и сегодня вы можете позвонить по моему телефону. Мисс Брайс обычно пользовалась телефоном-автоматом, который как раз напротив дома.
Флоренс распаковала чемодан, расставила фотографии, разложила разные мелочи, позвонила матери и заявила той жизнерадостным голосом, что устроилась прекрасно, что у нее все в порядке, и лишь тогда спустилась к ужину.
— Мисс Брайс обычно уезжала на выходные, — сказала Флоренс хозяйка, — но иногда ей приходилось работать, и тогда мы ужинали вместе.
И вот теперь Флоренс ужинала на кухне этого чистенького дома и слушала, казалось, бесконечный монолог миссис Твист о достоинствах соседей, о ценах и о болях в спине.
— Мисс Брайс рассказала мистеру Фитцгиббону о моей несчастной спине, и он оказался настолько внимателен, что послал меня в больницу с запиской к его другу. Мистер Фитцгиббон очень симпатичный человек, вам понравится работать с ним.
— О да, я совершенно уверена в этом! — бодро подхватила Флоренс, в душе на сей счет испытывая глубокие сомнения.
В консультацию на следующее утро она пришла задолго до начала приема. Пожилой неразговорчивый швейцар лишь кивнул, когда она объяснила, кто такая и зачем пришла, и молча отправился открывать двери второго этажа, за которыми располагались владения мистера Фитцгиббона. Первое, что ей бросилось в глаза, был букет свежих цветов в вазе на журнальном столике в приемной, и лишь позже Флоренс обратила внимание на то, что все вокруг блистало идеальной чистотой и порядком. По-видимому, и у мистера Фитцгиббона была своя добрая фея, которая мановением волшебной палочки могла в самый неурочный и ранний час вызвать ангелов с тряпками и швабрами для уборки. Флоренс прошла в гардероб, где нашла разложенный накрахмаленный белый халатик и поверх него муслиновую шапочку с кокетливыми оборками. Мистер Фитцгиббон без восторга относился к современным униформам, и девушка, переодевшись, с ним полностью согласилась. Застегнув на тонкой талии свой пояс с серебряной пряжкой, Флоренс начала внимательный обход комнат, открывая створки шкафов, выдвигая ящики, стараясь крепко запомнить, где что лежит и в каком порядке. Мистер Фитцгиббон не из той породы людей, которые будут снисходительно прощать всякого рода промахи, и она не хотела, чтобы в первый же день ей выговаривали за неловкость.
Вскоре появилась миссис Кин и первым делом попросила Флоренс поставить чайник, после чего быстро разложила карточки ожидаемых сегодня пациентов.
— Чай надо попить обязательно, — объяснила она немного недоумевающей Флоренс. — Неизвестно, удастся ли нам сегодня выкроить время для кофе, ведь сегодня к нам пожалует леди Трамп, а этой даме выдели хоть вдвое больше времени, чем положено для обычного осмотра, все равно последующее расписание будет безнадежно спутано. Послушайте, милочка, телефон.
В трубке зазвучал монотонный голос мистера Фитцгиббона:
— Я буду через пятнадцать минут. Сестра Нейпир уже на месте?
— Да, — ответила Флоренс со слегка ядовитой интонацией, — она здесь. На месте ровно с восьми утра.
— Как мы и договаривались? — услышала Флоренс вкрадчивый голос мистера Фитцгиббона. — Я должен предупредить вас, что не поощряю непунктуальности своего персонала.
— В таком случае, мистер Фитцгиббон, — сладчайшим голоском пропела в трубку Флоренс, — почему вы не установите у входа один из этих маленьких компостеров с таймером?
— Я не поощряю и дерзостей, — сказал мистер Фитцгиббон и повесил трубку.
Не комментируя и не вмешиваясь в телефонный обмен колкостями, миссис Кин прошла на крохотную кухню и начала разливать чай.
— Я вам расскажу, каких пациентов мы ожидаем на утренний прием. Новый для нас случай — мистер Уиллоби. Серьезные подозрения на рак. Направлен к нам своим лечащим врачом. Живет где-то в Мидленде, пенсионер. Остальные трое — повторные пациенты, придут для осмотра и консультаций. Сначала — леди Трамп. Для нее я выделяю полчаса, придется помогать ей раздеваться, одеваться и все такое прочее. За ней пойдет маленькая мисс Поуэлл — два месяца назад ей делали лобэктомию. Последней будет Сузи Касл — семилетняя малышка с фиброзно-кистозным образованием. Не мне, конечно, судить, но мы ее, кажется, теряем. Такое славное дитя. — Миссис Кин взглянула на часы. — Он будет здесь через две минуты…
Интуиция миссис Кин не подвела. Ровно через две минуты мистер Фитцгиббон вошел и, сказав дамам «доброе утро», скрылся в дверях своего врачебного кабинета.
— Проведите к нему мистера Уиллоби, — почти не разжимая губ, зашипела миссис Кин, — и встаньте справа от двери. Мистер Фитцгиббон кивнет вам, когда понадобится провести больного в кабинет для обследования. Если это мужчина и если вас не попросят остаться, сразу же возвращайтесь в кабинет мистера Фитцгиббона и ждите там.
Флоренс поправила шапочку и оказалась в приемной в тот самый момент, когда туда входил мистер Уиллоби — маленький, сгорбленный человечек, казалось, полностью смирившийся со своей судьбой и не ждущий от нее ничего хорошего. Такое мнение вовсе не разделял мистер Фитцгиббон. Стоя в своем углу, Флоренс должна была признать, что доброжелательность и спокойная уверенность, исходившие от доктора, начали возвращать больному давно утраченные надежды.
— Операция простая и достаточно широко опробованная, — говорил мистер Фитцгиббон, — и я совершенно не вижу оснований беспокоиться за ее исход. После операции вы будете здравствовать долгие годы. Сестра проведет вас в кабинет для осмотра. Ваш доктор говорил со мной и, кажется, согласился с моим мнением. Я убежден, что вы непременно должны дать себе шанс.
Далее все происходило, как объясняла миссис Кин. Флоренс провела несколько приободрившегося мистера Уиллоби в кабинет, доложила мистеру Фитцгиббону, что пациент готов к осмотру, не задерживаясь вернулась на свое место справа от двери и стала ждать их возвращения.
После осмотра мистер Уиллоби выглядел гораздо лучше, чем в первые минуты своего прихода. Доктор и его пациент на прощание пожали друг другу руки, и, поворачиваясь к Флоренс, мистер Фитцгиббон попросил:
— Сестра, проводите, пожалуйста, мистера Уиллоби к миссис Кин.
С леди Трамп все обстояло несколько иначе. Этой восьмидесятилетней даме по настоянию мистера Фитцгиббона была сделана удачная операция, возродившая леди Трамп к жизни, чем старушка была несказанно горда и получала исключительное удовольствие, утомляя родственников и знакомых бесконечным повторением истории своего сказочного выздоровления…
— А вы новенькая, — заметила старая дама, разглядывая Флоренс сквозь стекла старомодного пенсне в золотой оправе.
— Сестра Брайс выходит замуж.
— Гм… Я удивлена, что вы еще не замужем.
Проведя леди Трамп в кабинет доктора, первое, что услышала Флоренс, — это были слова опасения, которым благородная леди поделилась с мистером Фитцгиббоном:
— Эту девушку вам здесь долго не удержать. Слишком хорошенькая.
Он мельком окинул Флоренс холодным взглядом и без явного интереса произнес:
— Разумеется… Так, леди Трамп, расскажите о вашем самочувствии за то время, что я вас не видел.
Миссис Кин оказалась права: на пожилую даму ушло времени вдвое больше обычного. Кроме того, она вырядилась в совершенно неподходящую одежду. Знала же, что отправляется на осмотр, так нет, надела платье с бесконечным числом хитроумных застежек и крошечных пуговиц от шеи до пояса, а под платьем был каскад нижних юбок, и снимать все их Флоренс приходилось под аккомпанемент наставлений хозяйки. Лишь передав пациентку в заботливые руки миссис Кин, Флоренс с облегчением вздохнула.
— Не желаете ли чашку кофе, сэр? — осведомилась девушка, надеясь, что он согласится и она заодно сможет выпить и сама. — Мисс Поуэл еще не пришла.
— Да, спасибо, — не отрываясь от разложенных на столе записей, бросил он. — И вы выпейте тоже.
