такой дом полностью отвечал всем немалым запросам старого торговца бриллиантами.
Доктор Фишер был очень удивлен, не обнаружив погони, но узнав о том, что полицейских ослепила внезапная мини-метель, а их автомобиль хотя и был виден им, стал совершенно невиден для прохожих, удивился еще больше. Поразило его и то, что их пленники тоже исчезли неведомо куда. Изумленно крутя головой он сказал:
- Мессир, чудо с моих омоложением я считал самым удивительным событием, но, похоже, ошибался.
Добродушно похлопывая доктора Фишера по плечу, Михалыч сказал ему в ответ:
- Гельмут, очень скоро ты и сам сможешь творить любые чудеса. Магия это ведь не какое-то там искусство богов, это вполне простая и обыденная штука, если, конечно, знаешь с какого конца к ней подступиться.
Обрадованный таким обещанием, Гельмут Фишер с удвоенной энергией зашагал к дому своего знакомого. Перспектива стать магом была для него чрезвычайно заманчивой, хотя он не очень-то представлял себе то, чем он станет заниматься в самом ближайшем будущем. Зато он прекрасно знал теперь, какими именно аргументами он сможет убедить Арнольда Гольдштейна. Знал он и то, что его московский знакомый сумеет достойно распорядиться теми деньгами, которые вскоре окажутся в его распоряжении. Он уже догадывался о том, что речь здесь будет идти не о каких-то громких и грандиозных проектах, а о чем-то тихом, надежно укрытом от чужих глаз, но, тем не менее, очень важном для судеб миллионов, если не миллиардов людей.
С уважением глядя на своего знакомого, которого он без малейшей тени сомнения рассматривал как своего повелителя, доктор Фишер с удовлетворением отметил, что тот весьма заинтересован своей очаровательной спутницей и понимал, что стал невольным свидетелем начала любовного романа. Это несколько смущало его, но в то же время и радовало хотя бы потому, что Защитник Мироздания ничем не отличался от любого другого человека и так же был подвержен страстям, а стало быть, к нему всегда можно будет обратиться с какой-нибудь личной просьбой и договориться о всяческих поблажках.
