— Вэла позови. Чувствую я, что самому мне тут не разобраться. Вроде он по-нашему говорит, но я ни слова не понимаю.
Через несколько минут небольшой отряд во главе с комендантом оказался в просторном подземелье, где у костра сидели люди, схожие обликом с тем, который встретился им первым. У всех были густо обведены черным глаза, у многих вычернены и волосы, и губы. На запястьях и на шее почти у всех металлические цепочки, одежда в подавляющем большинстве темного цвета. «Практично, — подумал комендант, — учитывая дефицит воды и их явную нелюбовь к стирке». Он заметил, что собралась здесь, в основном, молодежь — в среднем от пятнадцати до тридцати. Стариков не было совсем, малышей тоже, хотя потом он заметил одну женщину с младенцем на руках и ребенка лет семи, тоже с подведенными глазами.
Они уселись возле костра, и им поднесли кружки с чем-то темным, дымящимся. Комендант опасливо принюхался.
— Не бойтесь, все экологически чистое и совершенно безвредное. Это у нас вместо чая, — сказал один из хозяев снисходительно. И в доказательство сам отхлебнул из своей кружки. Гости последовали его примеру. Напиток отдавал чем-то прелым, но приятно бодрил.
— Кто вы? — повторил вопрос комендант.
— Люди, — был ответ.
— Это я и сам вижу. Почему вы так странно выглядите?
— Нравится.
Тут вмешался Вэл.
— Не из тех ли вы, случайно, кто ждет второго пришествия Виктора Цоя? — спросил он по возможности вежливо, боясь задеть чувства хозяев. — Я их сам не видел, но слышал, что где-то в метро обитает целая группа его поклонников.
Мужчина задумался, и тут другой что-то шепнул ему на ухо.
— А! Вы, наверное, имеете в виду людей в темных одеждах, которые поклоняются Последнему герою? Мы уважаем их чувства, но у нас с ними разные пути. Они хотят выйти на свет звезды по имени Солнце, а мы предпочитаем тьму и полумрак. Наше солнце — луна. Только, может быть, сначала вы расскажете нам, кто вы и что вас сюда привело? Это будет как-то честнее, ведь это не мы к вам пришли, а вы к нам неожиданно явились.
Комендант замялся, сомневаясь, стоит ли рассказывать о цели их путешествия этим странным незнакомцам? Вдруг они в союзе с Верховным и его шайкой? Но Нюту сомнения не мучили — ей почему-то нравились эти люди, и она чувствовала, что они не причинят зла.
— Мы идем на станцию Стадион «Спартак», — сказала она.
— А-а, — пренебрежительно махнул рукой мужчина. — К трупоедам…
— Как?! — ужаснулась девушка. — Неужели там уже звери поселились?
— Двуногие, — уточнил один из хозяев.
Комендант обиделся.
— Если так рассуждать, то и вы трупоеды, — сказал он. — Крысами-то, небось, не брезгуете? Ни за что не поверю, что вегетарианцы. Или у вас крысы специальные, диетические и экологически чистые?
Странные люди пропустили его шпильку мимо ушей.
— И что же вам там нужно? — помолчав, спросил один из них.
— Одной девушке грозит смерть, — сказала Нюта.
Спрашивающий удивленно поднял брови, а потом развел руками.
— Всем нам грозит смерть, кому раньше, кому позже, — философски заметил он. — У нас другие взгляды, мы не относимся к этому так трагично, как вы. Мы любим размышлять о смерти, говорить о ней, готовиться к ней. Любим селиться поближе к кладбищу. Раньше мы жили под землей недалеко от Ваганьковского, но потом там стало неспокойно, и мы перебрались сюда. Здесь, правда, кладбища поблизости нет, но бренных человеческих останков хватает, чтобы размышлять над ними.
Вэл задумался.
— Вы поклоняетесь ангелу смерти? — спросил он.
— Скажем так: мы поклоняемся тому, чье имя лучше не называть. Тем более непосвященным, вроде тебя.
— Хорошо, спрошу иначе. Вы сатанисты?
Вышедший к отряду первым мужчина покачал головой:
— Мы не имеем ничего общего с этими отупевшими дикарями, засевшими на Тимирязевской. Нам не нужно искать дорогу в ад — каждый из нас носит свой собственный ад в себе. И мы не одурманиваем себя грибными настойками. У них есть лидер, который наживается, и есть его покорные слуги. У нас же — дружеское братство. Мы удалились от мира, где действует право сильного, но ценим свободу и дружеское тепло. Если вам всенепременно нужно какое-то обозначение, можете называть нас просто Темными.
— Утопическая коммуна, — объяснил Вэл Зотову. — Субкультура.
— Спасибо, теперь все предельно ясно, — язвительно отозвался комендант.
— Но то, что эту девушку хотят убить, — несправедливо, — сказала Нюта. — Вы, может, и любите смерть, а ей еще пожить хочется, она ведь совсем молодая.
— Это другое дело, — ответили ей. — Мы против насильственной смерти. Не стоит искать путь в вечность до срока. А кто эта девушка?
— Это моя дочь, ее зовут Алина, — сказал комендант. — Вы что-нибудь слышали о ней?
— Примерно месяц назад здесь проходили двое в сторону Спартака. Мужчина и девушка. Видно, шли из большого метро. Больше тут людям неоткуда взяться.
— Скорее всего, это она! — вскричал комендант. — Нам надо спешить!
— Мы готовы помочь вам.
— Интересно, каким образом? — хмыкнул Зотов. — Напугаете противника до смерти своим видом?
— Зря иронизируете, — сказал один из Темных. — Вовремя сказанное разумное слово способно творить чудеса.
Его поддержал Вэл:
— В самом деле, Иваныч, нас ведь совсем мало. Тут любой помощи обрадуешься. — И, понизив голос, пробормотал: — Я всегда считал, что представителям разных субкультур, как ни странно, легче понять друг друга, чем нас, простых людей. Вот поклонников Цоя они уважают, а мы с тобой, Илья, для них не больше, чем двуногие трупоеды.
— Я до сих пор поверить не могу, что Алина и в самом деле рядом, — вздохнув, сказал комендант. — Уж и не чаял увидеть ее. Но если послушать этих ребят, то месяц назад она была жива…
Из дальнего конца помещения вдруг раздался негромкий болезненный стон.
— Что это? — спросил комендант. Все молчали. Ответила одна из девушек.
— Это Дитя сумерек. Она второй день не может разродиться. Наверное, скоро уйдет во мрак, — философски заметила она.
— Да что ж вы не поможете ей? У вас что, врача нет?
Хозяева переглядывались, отрицательно качая головами.
— Приходится чем-то платить за свободу, — заметил один из них.
Но отрядный врач, не дожидаясь команды, уже отправился к роженице. Через полчаса ее мучения окончились — на свет появился тощенький мальчик, который сразу заорал. Измученная мать, покормив его, тут же уснула.
— Спасибо, — сказал один из Темных. — Мы, конечно, не так боимся смерти, как вы, но все же она не должна приходить слишком рано.
Гостям предложили миски с горячей едой. Это было вполне съедобное буроватое варево. Никто не стал спрашивать, какого оно происхождения.
— А почему среди вас нет стариков и почти нет детей? — спросил за трапезой Вэл, пользуясь случаем узнать о хозяевах подземелья побольше.
— Не всякий выдержит тяготы нашей жизни, — ответили ему. — В ней есть свои плюсы, но есть и минусы. Мы живем, где хотим, и ни перед кем не должны отчитываться, зато нам то и дело приходится пить
