Она вынула заколку и распустила волосы.
— Ой, театр так захватывает, так возбуждает! Он словно создан из греха!
— Что же вызывает у тебя такие чувства?
— Какая-то испорченность, порочность, но с другой стороны, отсутствие ханжества, ненужной показной чопорности.
— Отлично. Ты, как и хотела, узнала, что такое «Тенета любви». Теперь у тебя достаточно материала, чтобы написать о нем. Завтра скажешь Кроуфорду, что выступаешь в последний раз.
Мэри вытаращила глаза.
— Я бы пошла на такое, если бы ты спрятал пистолет и бросил свое занятие.
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому что, если я теперь потеряю бдительность, меня убьют. Один уже попытался сегодня. И знаешь, кто спас мне жизнь? Мой прапрапрадед.
Мэри, расчесывающая волосы, замерла.
— Что? Ты видел его?
— Какой-то дурак на улице пристрелил бы меня, если бы он вовремя не вмешался.
По спине Мэри пробежал холодок.
— Как он выглядит?
— Молодой, красивый, со светлыми глазами. У него шотландский акцент. Он, как я и ожидал, проводил изыскательские работы в горах и завтра возвращается туда.
— Здорово, Пол! Тебе хотелось рассказать ему, что он отыщет богатую жилу?
— Да. — Пол помедлил. — Он сказал, что приехал сюда, чтобы купить продуктов и встретиться со своей подружкой.
— Правда? Может, она и есть твоя…
— Нет. По его словам, она работает в театре — очевидно, в «Тенетах любви», потому что, как мне показалось, он там провел вечер. — Пол замолчал: до него начал доходить смысл происходящего. — Да мы всего-то поговорили одну-две минуты. В принципе я почти ничего не узнал о нем, за исключением того, что он не имел… не имеет никакого отношения к бандитам и убийцам.
— Твой предок, видимо, честный человек. Интересно, кто его подружка?
— Кто же знает.
Девушка разделась и залезла к нему под одеяло. В комнате было холодно, но в постели очень тепло. Довольная, она вздохнула и прижалась к нему. Мэри закрыла от блаженства глаза, когда его пальцы с нежностью, чувственно принялись за уже привычное, но всегда приносящее волну новых упоительных ощущений страсти обследование ее тела, а ее руки неторопливо, ласково задвигались кругами по его мощной груди. Пол томно поцеловал свою любимую, и… холодная комната сразу превратилась в теплую… Страхи дня рассеялись как утренний туман… Эти двое растворились во времени…
Ее губы ласкали его рот, лицо, грудь.
— Ты волшебница, Мэри. Ммм, что же ты со мной делаешь, — прошептал он и лег на спину. — Иди скорей ко мне. Затеряйся во мне. Я так хочу тебя…
10
А следующий день принес ей множество огорчений. Нэнси пришла рано с огромными иссиня-черными кровоподтеками на руках. Мэри считала, что подруга потому проводит столько времени в театре, что чувствует себя здесь в большей безопасности, чем дома. Но, судя по всему, девушка была всюду беззащитна, и ее муж, видимо, пользовался этим…
Нэнси села за тот же столик, что вчера, и поставила перед собой поднос с чашкой дымящегося кофе и пирожным. Когда Мэри подошла к ней, та что-то писала и даже не подняла голову, чтобы взглянуть на нее.
— Ты не против, если я присоединюсь к тебе? — спросила Мэри.
Нэнси молча кивнула на соседний стул.
— Кажется, ты занята?
— Пишу стихотворение. Мне очень нравится сочинять. У меня их уже двадцать четыре.
— Как здорово!
— Для девушки, которая никогда не ходила в школу, это действительно неплохо. Я сама научилась читать и писать, поэтому там могут быть какие-нибудь ошибки.
— Стихотворение — это искусство, и грамота здесь не самое главное. О чем же ты пишешь?
— Обо всем… о деревьях с листьями, мокрыми от дождя, а потом высыхающими на солнце. О том, как птицы вьют свои гнезда. Мне в самом деле нравится наблюдать за ними, за тем, как они выращивают птенцов и оберегают их! Ты никогда не обращала внимания?
Мэри кивнула. У девушки, сидевшей рядом с ней, была тонкая, чувствительная душа, открытая для чудес и красоты Вселенной, но наряду с этим необъяснимая печаль никогда не покидала ее глаз.
— А сейчас ты тоже пишешь о природе?
— Нет, это любовное… Может быть, ты споешь песню на эти слова? Хочешь прочитать?
Мэри взяла в руки блокнот.
Слезы навернулись на глаза Мэри.
— Кто он, Нэнси?
— Так… один…
— Он знает о твоем муже?
— Боже, нет, конечно! Я ни за что не соглашусь рассказать ему о муже. Мне пришлось сойтись с Вилли из-за того, что задолжала его приятелю деньги. С тех пор он очень быстро присосался как пиявка и стал утверждать, что мы женаты, потому что понял: у меня водятся деньги. И ему безразлично, как они мне достаются.
— Но тот, кому ты посвятила свое стихотворение, может быть, смог бы тебе как-то помочь, Нэнси?
Ее лицо стало мертвенно-бледным.
— Нет. Так еще хуже… Нет, я не хочу, чтобы он узнал об этом негодяе.
— Но рано или поздно ему все равно кто-нибудь доложит. Да и как ты скроешь свои синяки? Скажешь, что упала с лестницы? — Мэри придвинулась к ней. — Разреши Полу помочь тебе, Нэнси. Мой муж быстро
