возрасте!.. Уже лет сорок, наверное, стукнуло, а все патлатый ходит!). Но больше всего раздражал «кольт» 45-го калибра, который парень почему-то держал в руке.
Какого черта он его сейчас вытащил? Кто на него здесь собирается нападать? И все время в окно глядит. Даже ногой постукивает по полу от нетерпения! И за дверью еще один тип торчит! Такой же волосатый, и тоже весь в коже. А в баре, как назло, больше никого!
— Слышишь меня, мистер!
Прайс нехотя повернулся к бармену. Ну чего трясешься, сучонок? Кому ты нужен, дерьмо паршивое? Ну, успокойся, успокойся. И тут Прайс услышал мотоцикл Черри. Наконец-то! Явился!
— Я возьму бутылку, мак (Мак (сленг) — бармен), — Бросил он. Бутылка с бокалом мгновенно перекочевали со стойки в руки Прайса. Он повернулся и успокоенно направился к столику.
Черри подъехал к бару и поставил свой «Харлей» рядом с мотоциклом Уилли.
— Что так долго? — Спросил тот. — Я уже час торчу здесь. Прайс нервничает.
— Перебьется. Ветрина-то какой. А я не реактивный.
Они вместе вошли в бар.
«Похожи-то как! Словно братья!» — Подумал Том.
Они, действительно, были похожи. Одинаково длинные волосы, у всех бороды и усы, глаза прикрыты черными очками, и, как униформа, на всех черная кожа. И только шрам под левым глазом был лишь у Черри! «Шрамы украшают мужчину. Это, как ордена, — чем их больше, тем почетней», — так сказал ему Берт, его старший брат, когда Черри, будучи еще мальчишкой, в драке получил эту отметину.
— Здорово, ребята. Чего будете? — Засуетился бармен.
— Пивка, — процедил Черри.
Тут же пиво было налито в бокалы, и «ребята» подсели к Прайсу.
Тот взял у Черри шлем и медленно сложил туда пачки банкнот.
— Пятьдесят сейчас, пятьдесят потом.
Им не надо долго объяснять, за что платят деньги!
Этот ритуал повторялся каждый раз: называлась сумма, и клиент, если размер гонорара устраивал, родственники жертвы могли заказывать похороны.
— Всего, значит, сотня, Он что — полицейский?
— Нет. Это, кстати, твой друг. — Голос Прайса звучал обыденно просто. — Тебе понравится эта работенка.
Он протянул фотографию.
Черри отлично помнил это проклятое лицо. Глаза его стали узкими, челюсти сжались, и он процедил сквозь зубы:
— Этот ублюдок был в банде моего брата. Вначале он наколол Альберта на пятьсот тысяч, а потом с потрохами продал копу. И та скотина его пришила.
Бармен старался сохранять спокойствие.
Господи, да когда же они уберутся отсюда?
Бар был небольшой, и до него доносились обрывки фраз посетителей. Но тут, к его счастью, кто-то подъехал. Быстрый взгляд в окно...
Белая машина с черной крышей, капотом и багажником! Надпись на двери гласила: «Служить и защищать».
«Полиция!» — Бармен вздохнул с облегчением.
Машина остановилась. В ней сидели двое. Один совсем молоденький, почти мальчик, в темных очках и отутюженной форменной рубашке. Нил совсем недавно служил в полиции и свято верил, что это самая важная на свете работа. Он вышел из машины.
— Я хочу зайти посмотреть. — Напарник не ответил. — Эй, «кока-колу» принести?
— Да, диетическую.
Нил остановился у мотоциклов.
Машинки хо одинаковые, а номера разных штатов. Странно. Какого черта их сюда занесло? На всякий случай, нужно сообщить в комиссариат.
Он снял рацию с поясного ремня и щелкнул тумблером:
— Говорит Нил Сименс. Мы находимся в четырнадцати километрах от шоссе, у бара. Проверьте два мотоцикла. Первый — Калифорния 694859, второй номер...
Дверь бара распахнулась, полицейский вошел и направился к стойке.
— Привет, Том. Рад тебя видеть. Как дела?
— О'кей. — Бодро ответил Том и несколько раз, одними глазами, показал в сторону столика, где сидели эти проклятые мобстеры (Мобстер (сленг) — бандит). Ну посмотри, посмотри туда.
«Понял», — взглядом ответил Нил и медленно развернулся к столу.
Трое насмешливо глядели на этого желторотого.
Ну иди, иди сюда, щенок!
Нил сделал несколько шагов и очутился у окна.
— Черри Генц. К вашим услугам. — Черри поднялся со стула и стоял, раскачиваясь на носках.
— Уилли Хиккон. — Уилли встал рядом с Черри.
— Не понял... Мы что, знакомимся, ребята? — Что-то странно они себя ведут.
Он потянулся к кобуре, но вытащить оружие уже не успел. «Кольты» Черри и Уилли громыхнули одновременно, и тело полицейского, выбив стекло, вылетело на улицу.
Его напарник выскочил из машины, выхватил «специальный полицейский», но... Было поздно. Прайс оказался проворнее. Несколько пуль свалили полицейского на землю.
Бармен упал. На четвереньках, стараясь быть как можно незаметнее, он полз к телефону. Если бы он только мог врасти в пол, слиться с ним воедино! Дрожащими руками Том схватил трубку и, сидя на полу, начал набирать номер...
— Кому звонишь, друг?
Фигура в черном плаще показалась бедному бармену вышедшей из преисподней, хотя голос звучал спокойно, почти ласково.
— Никому, никому не-не звоню...
— Отчего-то я тебе не верю.
Прайс медленно поднял руку. Черное дуло уставилось Тому в глаза.
— Нет, нет, нет, — повторял он.
«Гнида!» — подумал Прайс и брезгливо плюнул в бармена горячим куском свинца.
Хороший свидетель — мертвый свидетель. Эту аксиому Прайс усвоил давно.
Багрово-красный диск солнца медленно погружался в пелену сумерек. Навстречу ему двигались трое на мотоциклах. Казалось, что тела людей срослись с машинами. Волосы их развевались, как гривы коней. Было что-то нереальное в этих черных силуэтах. Будто порожденные адом мотокентавры вырвались на волю, чтобы мстить людям.
Они направлялись за своей жертвой.
* * *
В баскетбольном зале два тюремщика, стоя у стены, наблюдали, как Рейджи кладет в корзину очередной мяч. Здорово. Красиво играет малый.
Раздался лязг открывающейся двери, и надзиратель пропустил в зал Джека.
— К Хемонду. — Буркнул полицейский, прикрывая за собой дверь.
«Неплохо устроился. Все по камерам, а этот мячом балуется».
— Ты, наверное, очень опасный заключенный. — Громко сказал Джек.
Ни хрена не меняется! Законсервировали его здесь, что ли?
Рейджи повернул голову, и мяч врезался в щит.
— Из-за тебя я промахнулся. — Он поймал мяч, но к Джеку не подошел.
Они так и стояли в нескольких шагах друг от друга. Явился! Даже не поздоровался! Как будто выходил на минуту. Раздолбай!
