придумать что-нибудь получше.
На другой день у Сверчка появилась новая идея. Он спрячется, а потом помашет Жаворонку, висящему высоко в небе, и тот крикнет: «Иди искать!»
Это был хороший план и, когда Жаворонок крикнул «Иди искать!», Белка немедленно ринулась на поиски. Она искала очень усердно, переворачивала каждый камушек, осматривала каждую травинку, шарила мизинцем в каждой норке, но Сверчка так и не нашла.
Когда стемнело, Жаворонок крикнул:
- Ну, я пошел домой. Общий привет.
- Пока-а-а! – крикнули Белка и Сверчок. Сверчок тоже выбрался наружу и радостно хлопнул Белку по плечу.
- Это было супер! – заорал он. – Потрясно! Ты меня не нашла! Ха-ха! Давай завтра опять!
И так было на следующий день, и еще много дней подряд. Белка зажмуривалась, Сверчок прятался, Жаворонок кричал: «Иди искать», и Белка искала до заката солнца, после чего Жаворонок улетал домой, а радостный Сверчок выскакивал наружу.
Через месяц Белке это приелось.
- Ну вот еще! – возмутился Сверчок. – Найди меня сперва!
В эти дни Белка едва волочила ноги, глаза у нее постоянно были на мокром месте, но отыскать Сверчка ее не удавалось.
В один прекрасный день на полянку она не пришла.
Немного погодя разъяренный Сверчок замолотил в ее дверь:
- Это еще что за дела? Мы так не договаривались.
Ответа не последовало. Сверчок вошел в дом, но постель Белки была пуста. Как он ни искал, по каким углам не шарил, внутри и снаружи, на земле и под землей, Белки он не нашел.
И, когда в тот вечер зашло солнце, Сверчок отправился домой в глубокой задумчивости.
ОДНАЖДЫ, КОГДА БЕЛКА, уставившись в небо, дивилась его синеве, а Муравей как раз отыскал себе травинку по вкусу, к ним подбежал запыхавшийся Сверчок и с трудом выдохнул:
- Кража со взломом… у Лося… рога унесли…
Кражи со взломом были в лесу редкостью. После таинственного исчезновения горшка с медом из Козявкиного буфета – давным-давно – о таком больше не слыхивали.
Белка и Муравей вскочили и ринулись к дому Лося.
Они увидели его на краю луга, поникшего, с красным платком на голове.
Завидев Белку и Муравья, Лось сперва жалобно взревел, а потом поведал, что, собственно, произошло.
- Всего-то их разок и снял, на секундочку, а потом смотрю – рука через окно – рраз, над столом, через стул, к тумбочке, где они лежали, и я даже охнуть не успел или «Эй, ты там!» крикнуть, как они хвать – и нету, ни руки, ни рогов…
В больших, блестящих глазах Лося стояли крупные слезы.
- Ну, ничего, – сказал Муравей.
- Ну да, ничего, – возразила Белка.
- Я хочу сказать, – пояснил Муравей, – они либо отыщутся, либо мы что-нибудь придумаем. Вот что я хочу сказать.
- Это как это, что-нибудь придумаем? – удивился Лось, снимая красный платок, под которым блестел гладкий розовый череп. Белка фыркнула в кулачок.
Муравей больше ничего не сказал. Сперва он отправился на поиски похитителя, а потом, не найдя его, углубился в мелколесье.
Несколько часов спустя он вынырнул оттуда с великолепными рогами, сработанными из десятков веток, сучков, прутиков, побегов и прочего древесного сора. Прежние рога не шли с этими ни в какое сравнение.
С триумфом водрузил Муравей новые рога на голову смущенного Лося, сделал шажок назад и произнес: «Вуаля».
Белка задумчиво посмотрела на него, но ничего не сказала, а Лось, в своих искусственных рогах, сделал неуверенный шажок, потом подпрыгнул, а затем, наконец, крутанул сальто, чего за ним до тех пор не водилось.
Когда вечером того же дня старые рога были обнаружены Водяной Улиткой на дне реки, Лось про них и слышать не захотел. Он отдал их Жуку, которому идея понравилась, и уже на следующее утро с восходом солнца он щеголял своим новым головным убором.
Журавль, только что возвратившийся из дальних странствий, увидел разгуливающего Жука и свалился с неба – не то от удивления, не то от хохота. Он и сам потом не смог вспомнить, от чего, когда отдышался.
ОДНАЖДЫ УТРОМ Белка решила сменить квартиру. На вершине бука слишком дуло, и к тому же парой веток ниже освободился симпатичный домик переехавшей на дуб Тли.
Белка заметила проходившего внизу Муравья и окликнула ему сверху – не хочет ли он помочь?
- А то как же! – крикнул Муравей, устремляясь наверх. Немного погодя он уже водрузил себе на спину шкаф. Но вместо того, чтобы спуститься с ним в новое жилище, он взвалил на спину еще и стол, а потом и стул.
- Не все сразу! – крикнула Белка. – Не напрягайся! – Но Муравей упрямо продолжал навьючивать на себя мебель: стол, стул, буфет, кровать, зеркало, умывальник, комод, ведро, ковер, ковровую выбивалку, сковородку, булавку, метлу и много всего прочего.
Без единого оха-вздоха он вышел из дому, прихватил напоследок дверную ручку и ступил на нижнюю ветку.
Однако сквозь застилавший глаза туман видел он плохо, оступился и чуть было не упал, и легкий порыв ветра смел скарб с его спины. Ветру понравилась игра, и он дунул посильнее. Буфет унесся под облака, кровать закружилась меж листьев в кроне бука, а зеркало взмыло высоко над лесом, над лугом, над пляжем и улетело к морю – там в нем отразились сияющие волны и Дельфин – к полной его неожиданности.
- Ой, – сказал Муравей.
- Говорили тебе, – сказала Белка, со слезами на глазах провожая взглядом стул, спикировавший в реку и скрывшийся в воде.
Безмолвно вошли они в новое, совершенно пустое Белкино жилище.
- Ну, ну, я тебе смастерю чего-нибудь, – промямлил Муравей.
- Ладно уж, – сказала Белка.
Они глядели в непривычно узкое оконце. Солнце зашло. Где-то у линии горизонта покачивался на волнах стол.
- Частенько я за этим столом сиживала, – вздохнула Белка.
В ту ночь она спала на голом полу. Муравей лежал в своей постели и еще часами мучался вопросом, откуда взялась в то утро его необычная сила. Ну уж не от большого ума, думал он. От чего же тогда?
КОГДА РАЗРАЗИЛАСЬ ГРОЗА, Белка сидела на берегу канавы, под ивой. Иву повалило ветром, и она упала прямо Белке на хвост, а вода в канаве бушевала и ходила ходуном.
Белка вопила от боли, но из-за рева бури ее никто не слышал.
Когда гроза отгремела, снова сделалось тихо. Вода, поплескавшись в берега, ушла назад в канаву, и тростники снова распрямились. Но ива по-прежнему лежала на Белкином хвосте.
- На помощь! – крикнула Белка.
Из травы вынырнул Ивовый Листоед.
