— Иди один… Я потом.
— Знаю я твое «потом». Пошли вместе!
— Не пойду. Я и так больше принес.
— Когда?
— Тогда! — насмешливо протянул Володя, глядя в огонь. — По твоей вине здесь мерзнем — ты и собирай.
Сдерживая закипевшую злость, Коля неожиданно спросил:
— Ты был пионером?
Володя насторожился.
— Ну и что?
— А то: не был ты пионером! Во-первых, ты плохой товарищ в беде. — это раз! Во-вторых, чуть что — ты и раскис. Это два! В-третьих, пионер дает торжественное обещание и, значит, должен быть как кремень! Как сталь! Чтоб никакая сила не могла его сломить.
— Как кремень! Как сталь! — передразнил Володя. — Ни про какие камни и металлы в торжественном обещании не говорится.
— Эх ты, балда! Там же сказано: «Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: твердо и непреклонно выполнять заветы Ильича…». Что ж, по-твоему, можно быть как вот эта гнилушка, — Коля ткнул обуглившееся сырое полено, шипевшее на костре, — и выполнить заветы Ильина?.. Нет! Такой, как ты, заветы не выполнит, гайка слаба! Ты уж и сейчас готов к немцам бежать.
— Скотина! Дурак! — хватая валявшийся рядом сук, визгливо выкрикнул Володя, ослепленный злостью.
Однако не успел он размахнуться, как получил зуботычину. Через мгновенье, сцепившись, мальчуганы изо всех сил колотили друг друга по чем попало.
— Отставить! — раздался вдруг над ними хрипловатый повелительный голос, и две крепких, мускулистых руки растащили сцепившихся драчунов.
От неожиданности ребята онемели, со страхом взирая на стоящего рядом человека с винтовкой.
— Беспорядок! Драка! Докладывайте, в чем дело? — продолжал незнакомец, отпуская воротники оробевших ребят. — Кто вы такие?
Несколько секунд мальчуганы не могли произнести пи слова и только таращили глаза. Потом Коля, разглядев при свете костра звездочку на пилотке мужчины и малиновые треугольники на петлицах, неистово завопил:
— Наши! Володька, ура-а! — Он взмахнул руками и отчаянно подпрыгнул, угодив при этом ногой в костер.
Но незнакомец остался недоволен таким бурным проявлением радости от встречи с ним.
— Смирно! Никакой дисциплины, что за безобразие! Надеюсь, немцев по соседству нет? — закончил он настороженно.
Володя, вытирая разбитый нос, старательно затряс головой:
— Нет, нет! Ни одного, товарищ старшина!
— Условно верю. Я их пока тоже не обнаружил. Но все равно, кричать «ура» команды не было. — Старшина внимательно осмотрел одного, потом другого. — Вы кто такие?
Мальчуганы затараторили оба враз:
— Мы свои, советские!
— Эвакуируемся!
— Немцы напали!.. Наши все разбежались…
— Одни идем!..
— Понятно, — остановил их военный. — Подробности потом. Сейчас надо немедленно потушить огонь — мы же в тылу врага!
Втроем они быстро разбросали головни по мокрой траве. Дальнейший разговор происходил во тьме.
Старшина расспросил ребят, как они попали сюда, в лес, что видели сегодня дорогой, и очень заинтересовался сообщением об отряде немецких мотоциклистов.
— Сколько немцев проехало? — спросил он.
Коля с живостью ответил:
— Восемьдесят шесть человек!
— Молодец, что сосчитал. Ехали быстро?.. Отлично! Давайте разберемся, где эта ваша дорога. — Старшина достал из сумки карту и, присев на корточки, засветил карманный фонарик.
— Так это же давно было! — сказал Володя, которому показалось нелепым заниматься мотоциклистами, пролетевшими мимо них несколько часов тому назад, да к тому же километрах в шести отсюда. — Они сейчас, наверно, черт знает где!
Вместо ответа старшина отыскал на карте бесформенное зеленое пятно лесного массива и ткнул пальцем в один из его отрогов.
— Мы — здесь. Вы шли на восток, значит — отсюда. Так… После того, как свернули, других дорог не пересекали?
— Нет.
— Значит, вот вы где шли. — Он провел пальцем по извилистой черной линии и после паузы продолжал, словно размышляя вслух. — Говорите, ехали они быстро — спешили… Допустим, сюда, в деревню. А что им тут делать? Шоссе в стороне, крупных населенных пунктов вблизи нет. Мост?.. Хм… — Он потушил фонарь и спрятал карту. — Вот что, хлопцы, сидите здесь и ждите, а я пойду. Мне надо побывать в одном месте. На обратном пути захвачу вас с собой.
— Дяденька! Товарищ старшина! И мы с вами! — воскликнули мальчуганы, хватая его за руки. — Мы одни не останемся! Вы нас бросите, что мы будем делать?
— Сейчас со мной нельзя! Я выполняю приказ. Буду возвращаться — заберу.
Напрасно ребята пытались его упрашивать.
— Нельзя и баста! — отрезал он. — Ждите!
— Честное слово — вы вернетесь за нами? — с мольбой и недоверием жалобно спрашивал Володя. — Не обманете?
— Дайте честное красноармейское! — потребовал Коля.
— Вернусь! Честное красноармейское! — улыбаясь, ответил старшина и ободряюще хлопнул ребят по плечам. — Выше головы! Не спите только. Как услышите, что сова кричит, вот так… — Он приложил ладони ко рту и очень похоже прокричал по-совиному, — свистнете два раза…
Из глубины леса донесся, как эхо, ответный крик совы.
— Мне пора. Ждите. Да не передеритесь опять! Драка — самый поганый способ решения споров.
Когда старшина ушел, ребята сообразили, что о себе он им ничего не сказал.
— А вдруг не вернется, — испуганно зашептал Володя. — Что тогда? Давай позовем, узнаем, как к своим пройти.
— Вернется! — уверенно заявил Коля. — Раз он честное красноармейское дал — значит придет.
На краю глухой лесной полянки, к которой не вела ни одна тропинка, стоял большой шалаш, покрытый свежесрубленными ветками. Рядом, под деревьями, укрывшись плащ-палаткой, шинелями, пустыми вещевыми мешками, а то и просто одной пилоткой, натянутой на ухо, спали усталые бойцы. В шалаше на носилках лежал майор Пахомов. Голова его была забинтована, вместо левой ноги из-под одеяла торчал толстый замотанный в марлю обрубок. Лицо командира посерело от боли и большой потери крови. Время от времени он открывал глаза и долгим, застывшим взглядом смотрел на дыру в крыше, через которую в шалаш проникал жиденький рассвет.
Снаружи послышались мягкие быстрые шаги.
— Товарищ майор, не спите?
Глаза Пахомова оживились.
— Да, да, товарищ Исаев, входи.
Плащ-палатка на двери откинулась: придерживая планшет, в шалаш влез командир разведки,
