Часы с кукушкой

тонкое дело лезу. Да только уж больно мне Сезанна поглядеть охота!..

КУЗНЕЦОВ. Кого?

ГОСТЬ. Сезанна.

КУЗНЕЦОВ. Не понял.

ГОСТЬ. Художника.

КУЗНЕЦОВ. Ты серьезно?

ГОСТЬ. Само собой.

Входит ЛИЗА с подносом.

ЛИЗА. Вермишель без подливки. Соусу нет. Не знала, что понадобится. Если хотите, могу заправить майонезом.

ГОСТЬ. На худой конец, можно и майонезом. Он хоть и не шибко вкусный, но тоже свою пользу имеет. В нем белок.

КУЗНЕЦОВ (поспешно). Соус можно спросить у соседей. У нас сосед — архитектор. И, что ценно, армянин. Обожает соус. Особенно «Южный».

ЛИЗА. Кузнецов, не суетись, пожалуйста. Харитон Игнатьич — свой человек. Он все прекрасно понимает. Зачем перед ним заниматься показухой?

ГОСТЬ. Передо мной — ни к чему. Я человек простой. Майонез так майонез. Я раз в тайге заплутал, так три дня сосновую кору грыз. И то ничего.

КУЗНЕЦОВ. Харитон, ты извини… Мы с Лизой отлучимся ненадолго… Вермишель в кастрюле, майонез в баночке… Лиза, можно тебя на минуту?

ЛИЗА и КУЗНЕЦОВ выходят на кухню.

КУЗНЕЦОВ. Ты что, не можешь вести себя поприличнее? Ну хотя бы сменить выражение лица… А то ходишь, как официантка, которой не дали чаевых!..

ЛИЗА. Что же я могу поделать, если у меня плохое настроение? Не могу же я по твоему желанию заставить себя хохотать!

КУЗНЕЦОВ. Никто не просит тебя хохотать. Но улыбнуться… тепло, мягко, по-человечески… Буквально одними глазами…

ЛИЗА. И улыбаться я не буду. Я не Джоконда. Это не входит в мои обязанности. Ты просил меня отварить вермишель. Я отварила. Это мой максимум.

КУЗНЕЦОВ. Ну, ладно, он тебе не нравится. Но есть же правила хорошего тона! Нельзя допускать, чтобы твое отношение было написано у тебя на лице!

ЛИЗА. Но и скрывать своего отношения я тоже не собираюсь! Мало того что я терплю его у себя дома, так мне еще, оказывается, нужно делать вид, что я умираю от счастья!..

КУЗНЕЦОВ. Ну, хорошо. Если ты не в состоянии управлять своей мимикой, то хотя бы завари чай. И приготовь что-нибудь к чаю. Ну, скажем, сахар. Это тебе не трудно?

ЛИЗА. Трудно. Но я попытаюсь. А ты иди, иди! Лебези перед ним дальше!.. Ах, как ты выгодно глядишься на моем фоне!..

КУЗНЕЦОВ (бодро). Значит, на чем мы остановились?.. На вермишели. То бишь на импрессионистах. Импрессионисты у нас — на завтра. А послезавтра у нас по плану — ипподром.

ГОСТЬ. Да я что… Я непривередливый… Мне хоть на ипподром, хоть куда… Но если по совести, то я лично пошел бы в Зал Чайковского…

КУЗНЕЦОВ. Куда?

ГОСТЬ. В Зал Чайковского.

КУЗНЕЦОВ. Тянет?

ГОСТЬ. Еще как.

КУЗНЕЦОВ. Ясно. Вообще-то я против музыки ничего не имею… Сам когда-то учился… на рояле… На школьном вечере играл… У меня и любимые композиторы есть… Пахмутова, скажем… Бабаджанян…

ГОСТЬ. Ты, Валюха, в столице живешь, все видишь, все слышишь. А я из глубинки приехал. Я человек негородской, неизбалованный. Мне бы и одного Генделя за глаза хватило…

КУЗНЕЦОВ. Кого?

ГОСТЬ. Генделя.

КУЗНЕЦОВ. Не понял.

ГОСТЬ. Ну, композитора.

КУЗНЕЦОВ. Ага. Ну да. Гендель — это вещь. Без Генделя нельзя. Человек эпохи НТР обязан слушать Генделя… А может быть, все-таки махнем на ипподром?.. Ты, Харитон, подумай.

ГОСТЬ (твердо). Нет, Валюха. Ты не обижайся. Отпуск у меня короткий. Мне его с толком провести надо. Сказано — в Зал Чайковского…

Входит Лиза с чайным сервизом.

ЛИЗА. Чай будем пить с грушевым вареньем. Харитон Игнатьич, как вы относитесь к грушевому варенью?..

ГОСТЬ. А чего ж? Пусть будет грушевое. Если другого нет, так и от грушевого не откажемся. Хотя лично я предпочитаю липовый мед.

КУЗНЕЦОВ (уныло). Липовый мед — это замечательно. Можно позвонить Синюхаеву. Он лечится от гриппа. У него точно есть.

ЛИЗА. Кузнецов, не переживай. Харитон Игнатьич прекрасно знает, что мы не держим пасеки. Его вполне устроит грушевое варенье.

ГОСТЬ. Ясное дело, устроит. Кого другого, может, и не устроило бы, а я человек простой. У меня желудок ко всему привычный.

КУЗНЕЦОВ. Харитон, ты пока почаевничай… Накладывай варенье… Вот твоя розетка… А нам с Лизой надо переговорить. Лиза, можно тебя на минутку?

ЛИЗА и КУЗНЕЦОВ выходят на кухню.

ЛИЗА. Ну что тебе еще от меня нужно? Я, кажется, сделала все, о чем ты меня просил. Я даже заставила себя улыбнуться. Хотя мне это было нелегко!..

КУЗНЕЦОВ. Да, ты улыбнулась! Приветливой улыбкой вурдалака. Очень жалею, что у меня не было с собой фотоаппарата!..

ЛИЗА. Ну хватит! Мне надоела эта дурацкая комедия! Тебе, в конце концов, придется сделать выбор: или он — или я!..

КУЗНЕЦОВ. В таком случае, выбор сделан. Он останется здесь. А ты можешь поступать как тебе вздумается. Ты абсолютно свободна!..

ЛИЗА. Прекрасно. Я ухожу. Господи, какая я была дура, что не вышла за Игоря!.. Сервант, кстати, — мой. Его еще моя мама покупала.

КУЗНЕЦОВ. Сервант, разумеется, твой. Мебель тоже твоя. Можешь забрать и пылесос. Хотя пылесос — моя любимая вещь. Не знаю, как я буду без пылесоса.

ЛИЗА. Телевизор тоже мой. И швейная машина моя. И кофемолка. Проигрыватель и пластинки я, естественно, тоже забираю с собой.

КУЗНЕЦОВ. Естественно. Это твоя духовная пища. Было бы дико отнимать у тебя Кобзона. Какая же без Кобзона может быть жизнь — прозябание!..

ЛИЗА. Часы с кукушкой я тоже забираю. Твой приятель, я вижу, к ним неравнодушен, а я не хочу, чтобы дорогая мне вещь перешла в его руки.

КУЗНЕЦОВ. Часы я прошу оставить. Это моя единственная просьба. Можешь быть уверена, у меня они