И потом я проснулась.
19
На одном ложе разделим вместе вечность.
Я села в кровати. Я снова была в своей комнате. Немного придя в себя, я включила лампу. Меня всю трясло. Всякий раз, когда я закрывала глаза, перед мысленным взором всплывало лицо солдата, схватившего меня за плечо. Я буквально ощущала его хватку. Я была уверена, что все случившееся со мной происходило на самом деле, но проснулась я, лежа под одеялом.
Я посмотрела на часы. Три часа ночи. Мне нужно попасть в часовню. Я была уверена, что призрак Элоизы хотел мне что-то сказать. Что он имел в виду? Статую? Камень?
Выбравшись из постели, я босыми ногами коснулась пола. Он был таким же холодным, как и в моем сне.
На ощупь добравшись до сумки с вещами, я вытащила носки и натянула их на ноги. Опасаясь, что меня поймают, я сначала тихонько приоткрыла дверь и оглянулась. В коридоре никого не было.
Поскольку монастырь превратился отчасти в приют для мирян, в коридоре всегда горели небольшие светильники на случай, если кому-то понадобится в ванную ночью. И хотя свет был тусклым, я, по крайней мере, могла хоть что-то разглядеть.
На цыпочках я пересекла главную залу, молясь про себя, чтобы никто не попался мне на пути. Я знала, что монахи встают на молебен очень рано — еще до зари, но, по моим подсчетам, у меня оставалось еще около часа.
Я спустилась по главной лестнице — широкие мраморные ступени украшали перила из красного дерева. Повернув налево, я оказалась у часовни.
Я толкнула дверь. Внутри было темно. Я рукой нащупала на стене выключатель, и зал озарился светом от огромного деревянного канделябра. Вокруг стояли громоздкие деревянные скамьи, в глубине высился простой и невычурный алтарь, а слева от него — статуя Девы Марии. Все прямо как в моем сне. Этого просто не могло быть. Я была уверена, что никогда раньше не бывала в этой часовне. Даже во время краткой экскурсии по монастырю, которую нам устроили в тот день.
Я подбежала к статуе. Лицо Девы Марии, вырезанное из белого мрамора, было торжественно строгим.
Перекрестившись, я умоляюще произнесла:
— Я должна узнать, что здесь спрятано, мне нужно найти книгу Элоизы. Помоги мне, пожалуйста.
Я услышала позади себя скрип двери. Обернувшись, я увидела, как в молельню заходит Август.
— Август! Что ты здесь делаешь? — негромко спросила я.
— Абеляр… он снова приходил ко мне. Во сне.
— А мне снилась Элоиза, — прошептала я. Меня била мелкая дрожь, было такое чувство, словно маленький паучок взбирается у меня по спине.
— Он кое-что показал мне. Камень. За ним что-то спрятано.
— Он тут? За статуей?
— Да, но было темно… я не уверен.
Я оглядела основание статуи, но не нашла ничего такого, что можно было счесть за тайник. Мы оба осторожно ощупали мраморные складки одежды Богоматери, но камень везде был гладким.
Я присела на корточки. Элоиза указывала на камень. Я пальцами дотронулась до стены за статуей. Но нигде не было ни символов, ни знаков — ничего, что могло бы помочь в моих поисках.
Мое сердце бешено стучало. Часовня выглядела так же, как во сне. А ведь Элоиза действительно пыталась мне что-то сказать.
— Можешь вспомнить, что тебе снилось? — спросила я Августа.
— Как будто все было наяву.
— Давай каждый из нас попытается сконцентрироваться на своем сне.
Я закрыла глаза и мысленно попыталась воспроизвести его во всех подробностях, таким же страшным, каким он был.
И вдруг меня осенило. Камень как будто светился.
Открыв глаза, я сразу нашла его. Я посмотрела на Августа. Рукой он указывал на то же самое место.
Мы бросились осматривать его со всех сторон, дотрагивались до него. Ничего. Потом я пальцами ощупала его. Край с одной стороны был сколот, я поддела его, и он, поддавшись, чуть сдвинулся с места.
— О, Элоиза! — тихо прошептала я. Я потянула и легко вытащила камень. За ним оказался тайник.
Я запустила руку в темноту, втайне надеясь, что там нет крыс. Мои пальцы нащупали песок и что-то твердое, по форме напоминавшее коробку. Схватив ее, я вытащила ее на свет.
— О боже, Август! — сказала я, едва дыша. — Может, это оно? Результат всех наших поисков?
Он нервно сглотнул.
— Находка всей жизни.
Коробка была укутана в мешковину. Сдунув с нее пыль, я развернула ткань. Внутри оказалась деревянная шкатулка. На крышке было вырезано:
Элоиза и Абеляр
От волнения у меня пересохло во рту, а руки предательски задрожали.
— Я не могу, — тихо сказала я. — Давай ты.
Август осторожно открыл замок шкатулки. И вот перед нами на бархатной ткани лежали два листа пергамента, сохранившиеся в прекрасном состоянии.
Элоиза и Абеляр. Мужчина с арфой и женщина с нимбом.
Вместе на веки вечные.
20
Я потерял тебя, и каждый божий день я бессильно рыдаю от злости.
— Мисс Каллиопа? — Аббат Бруно вошел в часовню и, к своему большому удивлению, обнаружил меня, всю в слезах, обнимающую Августа.
— Посмотрите, аббат! Взгляните, что мы нашли!
Он поспешил к нам, и как только увидел страницы, у него на глазах выступили слезы:
— Но как?
Мы сбивчиво вывалили на него всю историю — и про сон, и про камень, и про сколотый уголок с тайником.
Аббат Бруно три раза перекрестился и преклонил колено перед алтарем. Когда два монаха пришли на утренний молебен, аббат отправил их за дядей Гарри и Этьеном, чтобы мы могли рассказать им о
