час. Второй раз провели измерения, когда лучи прожектора летающей тарелки погасли. На этот раз дозиметр показывал цифру 800.
Как предполагают специалисты, в эпицентре взрыва, где излучение превышало тысячи рентген в час, НЛО сбил уровень радиации почти вчетверо».
— Мы также не исключаем использование потенциальным противником пучкового (лазерного) оружия, направленного с военного спутника, — продолжил полковник. — После аварии на ЧАЭС нами были пресечены попытки взять пробы земли на территории 30-километровой зоны. Выдвинуто также предположение, что причиной сбоев в работе аппаратуры реактора стала случайная высокочастотная «атака» радара секретной РЛС, находящейся недалеко отсюда.
— После того, что произошло, я готов верить во все: в НЛО, в атаку радара и в откровения апостола Иоанна, — задумчиво произнес Легасов. — Но позвольте, полковник, нам самим судить, что произошло. Я склонен полагать, что реакторы и графитовые стержни, установленные в них, имеют ряд конструктивных недостатков… Эта фраза станет известна академику А. П. Александрову, создателю реактора, который до аварии всенародно клялся, что тот безопасен на 100 процентов. Это приведет к разрыву их отношений и конфликту, в который оказались вовлеченными многие ученые. Когда Легасов, получив опасную для здоровья дозу облучения, вернулся в Москву, началась его травля в ученых кругах. Она довела его до самоубийства — он повесился 27 апреля 1988 года, во вторую годовщину аварии на ЧАЭС.
Возле строящегося саркофага мы никого, кроме крановщиков, которые трудились в огромных, обложенных свинцовыми листами, машинах, не увидели. То и дело подъезжали бетоновозы. На крыше реактора молодые солдаты сбрасывали совковыми лопатами куски радиоактивного топлива…
Никаких защитных костюмов на них не было, только освинцованные фартуки, надетые на форму, да на лице непонятные маски. Им предписывалось буквально секунды находиться на крыше, где излучение превышало тысячи рентген в час.
Мы на себе испытали воздействие облучения: тошнило, садился голос, першило в горле, слезились глаза. Марлевые повязки-лепестки» спасали только от пыли. Из-за шума машин мы не услышали подъехавший БТР и чей-то окрик. Вздрогнув от неожиданности, мы протянули кагэбэшнику, которого видели в штабе ПК, залитые в пластик пропуска с красной полосой по диагонали и надписью: «Проход всюду».
— Немедленно покиньте объект! — взревел капитан. — Вам что, жить надоело? Корочки получите при отъезде. Я за этим прослежу.
Через пару дней мы все же повторили вылазку на станцию, узнав, что импортные роботы «сходят с ума» от радиации на крыше реактора и сваливаются вниз. Но не только это, а желание разыскать волгоградцев, которых было немало на АЭС, двигало нами. Мы направились к забою, где увидели вышедших отдышаться проходчиков. Оказалось, что температура в шахте около 50 градусов из-за близости днища реактора. Нам удалось заглянуть в забой диаметром около 1,6 метра. Проходчики передвигались по нему, согнувшись.
За секунду я стал мокрым, как мышь, так было жарко. Единственное желание — скорее убраться отсюда. Но как уйти, не узнав, для чего все это делается? На мой вопрос один из проходчиков покрутил пальцем у виска: нашел, мол, время и место. Но потом сжалился, позвал старшего дозиметриста.
На наше счастье им оказался наш земляк Ю. И. Косарев (нынешний председатель Волгоградской областной организации Союза инвалидов Чернобыля). Оказалось, в шахте бетонируют стену под фундаментом реактора, прокладывают трубы, по которым будет циркулировать жидкий азот для его охлаждения. Упаси Бог, если расплавленное топливо прорвет стенку реактора… Помимо труб охлаждения, по стенам шахты прокладываются кабели электропитания, приборы контроля.
Вскоре мы были отправлены домой, благо заканчивались сроки нашей двухнедельной командировки. Уезжали с чувством исполненного долга, хотя так и не раскрыли до конца тайну взрыва на четвертом энергоблоке. Скорее всего, это навсегда останется тайной XX века.
ГЛАВА 3
ОН СПУСКАЛСЯ В РЕАКТОР
В 1986 году на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции после завершения испытаний по выбегу ротора турбогенератора произошел взрыв. Его мощность в 105 раз превысила мощность ядерного оружия, примененного в Хиросиме и Нагасаки. В атмосферу было выброшено более 40 различных видов радионуклидов. Загрязнение распространилось на территорию Беларуси, Украины и России.
Сразу после катастрофы погиб 31 человек, а 600 тысяч ликвидаторов, принимавших участие в тушении пожаров и расчистке территории, получили высокие дозы радиации. Согласно официальным данным радиоактивному облучению подверглись почти восемь миллионов 400 тысяч жителей Беларуси, Украины и России. Свыше 500 тысяч человек погибли от последствий облучения. Авария на ЧАЭС стала самым масштабным техногенным инцидентом в истории человечества.
Каждая секунда событий 26 апреля 1986 года и последующих первых дней ликвидации изучены досконально. Вместе с тем Чернобыль за 26 лет оброс невероятным количеством слухов, легенд, домыслов, не имеющих никакого отношения к действительности. О Зоне говорят, как о совершенно «неземной» среде обитания. Где за деньги можно все — и к реактору пробраться, и в двухголовых лосей пострелять, и в автомобильных гонках на пустых дорогах поучаствовать… Странно — люди, интересующиеся Зоной как явлением, охотно верят в абсурдные слухи и фантастические истории, но не замечают правды. А подлинные чернобыльские «невероятности» есть, и они действительно поражают воображение.
Главные чудеса Зоны отчуждения — чудеса героизма и самопожертвования, которые 26 лет назад здесь были обыденностью.
Константин Павлович Чечеров — физик, старший научный сотрудник Института общей ядерной физики Национального исследовательского центра «Курчатовский институт». Его в составе группы специалистов откомандировали в Зону по распоряжению академиков Александрова и Легасова, входивших в состав правительственной комиссии по расследованию обстоятельств катастрофы и ликвидации ее последствий. Перед Чечеровым поставили ответственную задачу — изменить температуру в реакторном зале четвертого энергоблока.
Вот что рассказывает ученый: «Служба внешней разведки Советского Союза раздобыла за границей дистанционный термометр — прибор, с помощью которого можно измерять температуру в плоскости сканирования на расстоянии до 600 метров. Легасов поручил мне подготовить работу с этим шпионским термометром. Сначала речь шла о работе с вертолета: нужно было попытаться с борта оценить температуру в шахте реактора».
Академики из правительственной комиссии боялись, что пожар в реакторе вызовет радиоактивное заражение огромной территории. На самом деле расплав затух сам по себе — под воздействием воздушного охлаждения. Но члены комиссии даже себе не могли признаться в том, что ошиблись.
Они утверждали, что в зале сохраняется высокая температура, и из обломков топливосодержащих масс сформировался так называемый урановый кристалл, способный прожечь фундамент и уйти глубоко под землю. Чтобы предотвратить это, отряд горнопроходчиков, состоящий из метростроевцев и шахтеров, по заданию комиссии проложил под реактором туннель с бассейном-теплообменником. В него должны были закачать жидкий азот для охлаждения уранового кристалла. Позже выяснилось — расчеты оказались
