8
Добравшись до станции, Жанна немного успокоилась, хотя ее продолжала бить крупная дрожь – никто еще не прикасался к ее телу так гадко.
С какой-то стороны она была обязана этим Марте. С другой – та, скорее всего, ни о чем не подозревала, давая ей адрес Эммы; она только хотела помочь. В любом случае Жанна решила немедленно позвонить Марте, как только доберется домой, и рассказать обо всем, что с ней случилось.
Выйдя на платформу, она была вынуждена открыть зонт: снова хлынул дождь. Вместе с ней ожидали электричку еще человек десять, растянувшись длинной неровной цепочкой. По расписанию оставалось ждать минут тридцать.
Электричка запоздала почти на четверть часа, и все это время Жанна не могла расстаться с мыслью, что ее бегство было позорным и глупым. Теперь, когда ей удалось отчасти восстановить равновесие духа, казалось, что она была просто обязана врезать этой суке на прощание; или хотя бы озвучить в нескольких смачных тезисах, кто она такая и чего заслуживает.
Но только усевшись у окна в полупустом вагоне электрички, Жанна сообразила, насколько же ей в действительности повезло. Ведь Эмме ничего не стоило, к примеру, подсыпать ей какую-нибудь дрянь в кофе или пуститься на более изощренный трюк; одному Богу ведомо, что могло ей придти в голову. К тому же, ей откуда-то о многом было известно, – откуда, Жанна не решалась даже предполагать – но Эмма знала о таких вещах, о которых знать попросту
Электричка тронулась, набирая скорость.
Господи, – мысленно произнесла Жанна, – когда я нуждалась в Тебе больше всего, Ты всегда был занят чем-то другим, я слишком рано осталась без отца, его тоже не было рядом, а теперь я давно взрослая, и даже с мамой у нас разная жизнь, я совсем одна, совсем, одна, если Ты слышишь, дай мне пройти через все это…
За окном проплывало бесконечное унылое полотно пейзажа, написанного ноябрем. Капли дождя бежали вниз по стеклу, сливаясь в кривые дорожки и трепеща от ветра. Прощаясь, желтоглазая дама роняла скорбные слезы.
– Жанна…
Она медленно оглянулась. Вдохнула прохладный воздух вагона, пахнущий старыми листьями… выдохнула. Позади нее через ряд сидели двое парней, наверняка братья, коротая время за игрой в карты. На ряд дальше – старик в кепке, забавно клюющий носом, когда вагон подскакивал на рессорах. По другую сторону места пустовали.
Жанна вновь отвернулась к окну. Что ж, ничего удивительного: всего лишь очередное доказательство тому, насколько в действительности расшатались ее нервы за последние недели.
Электричка замедлила ход, подъезжая к какой-то станции. Динамик прохрюкал название, которое Жанна пропустила мимо ушей. Через минуту она оказалась в жизнерадостно шумном окружении ребятни из младших классов, едущих на экскурсию в сопровождении троих взрослых и хмурой девочки-подростка, сидевшей всю дорогу так, будто дожидалась своей очереди под кабинетом зубника с репутацией садиста.
В этой компании она оставалась до прибытия в город.
9
Желание немедленно броситься к телефону и позвонить Марте иссякло еще задолго до того, как Жанна переступила порог квартиры. Вместо этого она расстелила постель и легла – пару часов нормального сна, вот в чем она сейчас нуждалась в первую очередь.
Жанна принадлежала к тому числу людей, что скорее предпочтут защемить пальцы в дверях, нежели быть не вовремя выдернутыми из дневного сна. Если такое все же случалось, она долго чувствовала себя будто попавшей в Зазеркалье.
Телефон затрезвонил через час двадцать минут после того, как Жанне удалось уснуть. Рассуждая философски, часть ее сознания (та, на дальнем плане, что всегда остается в бодрствующем состоянии) заметила, что иначе и быть попросту не могло, и поэтому чертов телефон не мог НЕ зазвонить в самый неподходящий момент, когда ее сон достиг той глубины, из которой нельзя безнаказанно вылететь на поверхность без соответствующей декомпрессии, особенно днем, – когда дела складываются хуже некуда (в том числе, когда ты приходишь в последней надежде за помощью к ворожее – да простит Господь в своей великой милости ей этот грех, ибо она уже за все расплатилась сполна, – а та норовит забраться к тебе под юбку), то так происходит во всем; против тебя восстает даже твой собственный телефон.
– Ал… кха!.. алло? – Жанна приложила трубку к уху; благо телефонный столик находился в голове кровати, и ей не пришлось специально вставать. Комната плыла перед глазами.
– Хто то? – отозвался настороженный голос в трубке. Словно тот, кому он принадлежал, спустив штаны, увидел что-то необычное.
– Что значит –
– Хто-хто? – последовал изумленный ответ.
– Я гово… – Тут до Жанны, наконец, дошло, что она пытается объясниться с каким-то не похмелившимся рагулем, у которого вместо головы задница, а вместо мозгов дерьмо. Она бросила трубку.
Легла обратно на подушку, начала медленно приходить в себя. Слишком медленно, почти не ощущая этого. Стены комнаты вращались, будто края огромной виниловой пластинки на включенном проигрывателе, а ось находилась где-то в районе кровати. Обычно после таких пробуждений Жанна с трудом могла разобраться, что было «сегодня», а что «вчера». Нужно было его отключить, подумала она.
Но тут телефон зазвонил опять.
Хто то? Приемная слушает! Хто-хто? Нет, к сожалению, все места в нашем дурдоме сейчас заняты. Обратитесь через год.
Звонок.
– Чтоб. Твою. Маа-ать! – Глядя в потолок, заорала Жанна. На людях она никогда не позволяла себе ничего подобного, но жизнь в одиночестве имеет ряд преимуществ; одно из них – возможность выражать вслух свое отношение к чему-нибудь с предельной откровенностью, и плевать на ханжеский Свод правил хорошего тона в домашней обстановке.
Следующий звонок.
– Да заткнись ты, мудозвон!
Еще.
– Чтоб у тебя отсохло!
После очередного звонка она не выдержала и схватила трубку.
– Да!
Оказалось, это из рекрутинговой фирмы. Жанна хихикнула. Ей предлагали явиться завтра в офис, чтобы получить направление для собеседования в новой компании. В первых четырех, где она уже успела побывать, ей ответили отказом (похоже, Марта была права, она больше не девочка и с каждым днем найти желаемую работу для нее будет все труднее).
Жанна записала время встречи, опустила трубку на рычаг и посмотрела на часы: половина пятого. Что ж, остальное, если повезет, она доспит ночью, а теперь пора вставать – второй телефонный звонок окончательно лишил ее шансов снова уснуть.
Комната по-прежнему вращалась перед глазами, но, когда Жанна привела себя в вертикальное положение, это движение существенно замедлилось.
