Она ободряюще улыбнулась:
— Меня должны выкупить. Капитан Бриллард дал понять, что я слишком ценный товар, который невыгодно портить. — И, показав на большую открытую рану на лбу бывшего помощника, в свою очередь, осведомилась: — Как ваша голова? Я видела, как вас вчера сбили с ног.
Эйвери осторожно дотронулся до раны.
— О, это всего лишь царапина.
Но судя по тому, как он поморщился, порез был достаточно болезненным.
— Я узнала от капитана, что он намеревается получить выкуп и за вас.
— Об этом мне ничего не известно, — вздохнул Эйвери. — Моя семья не из богатых.
— В таком случае я потолкую с отцом, когда он приедет за мной, — пообещала Габриела. — Уверена, он придумает, как вас освободить.
— Вы очень добры, — кивнул Эйвери, но тут же настойчиво прошептал: — Габриела, послушайте меня. Вас могут заверить в чем угодно, но из разговоров пиратов я понял, что там, где мы окажемся, полно швали подобного сорта. Предупреждаю для вашей же безопасности: постарайтесь не привлекать внимания к себе. Знаю, такой красавице это весьма затруднительно, но…
— Прошу вас, не стоит продолжать, — пробормотала девушка, краснея. — Я прекрасно понимаю, что нельзя успокаиваться, пока мы не избавимся от этих головорезов. Я постараюсь оставаться как можно более незаметной.
Их разлучили, когда один из пиратов подтолкнул Эйвери и велел поторапливаться.
Первым признаком того, что остров обитаем, была сторожевая башня, которую они миновали, шагая по протоптанной тропе, вернее, чему-то вроде тротуара, сколоченного из бревен и достаточно высокого, чтобы видеть море, по крайней мере сразу с трех сторон. Они стали взбираться на холмы позади башни. Башня была обитаема, но часовой в крошечной хижине наверху мирно спал, когда они проходили мимо.
«Не слишком бдительный страж», — подумала Габриела, едва один из пиратов пнул ногой по двери хижины, чтобы разбудить его, пока второй осыпал соню красочными французскими ругательствами.
Марджери тоже не упустила случая выразить свое мнение:
— Ленивые бездельники, все до одного. Будем надеяться, что, когда прибудет помощь, этот так называемый часовой тоже будет храпеть на весь остров!
Габриела и рада была разделить ее оптимизм, но, если их не выкупят, шансы на спасение были ничтожно малы.
— Как только найдут моего отца…
— Если найдут, — перебила Марджери. — Вспомни, мы с самого начала сомневались, что он отыщется. Нам вообще не следовало пускаться в это путешествие. Я ведь предупреждала, как это опасно!
— Да ведь ты могла остаться дома, — напомнила Габриела. — Но все уверяли, что никакой опасности нет. Неужели ты поверила бы, что в наше время еще существуют пираты? Первая бы рассмеялась и обозвала лгуном того, кто это сказал!
— Какая теперь разница? — отмахнулась Марджери. — Но послушай меня, прежде чем нас снова разлучат: попробуй отыскать оружие, любое оружие, даже вилку, если сумеешь ее утаить, и не расставайся с ней ни днем, ни ночью. Если кто-то из этих ублюдков распустит руки, без всяких колебаний воткни вилку прямо ему в живот.
— Постараюсь запомнить.
— И как можно крепче, девочка. Не знаю, что сделаю, если что-то с тобой случится! — всхлипнула Марджери. Она была готова заплакать. И ее тоска оказалась заразительной: Габриела и сама только и мечтала выплакаться на плече подруги, но все же сумела овладеть собой и собраться с духом ради них обеих.
— Ты слишком много тревожишься. Все обойдется. Капитан Бриллард уверял меня, что так и будет.
Это было не совсем правдой, но Марджери нуждалась в утешении и даже сумела слабо улыбнуться.
Примерно полчаса спустя они добрались до ближайшего поселения, выстроенного высоко в холмах, окруженных деревьями. В центре находилось большое здание, сколоченное из обтесанных досок, как узнала позже Габриела, украденных с одного из захваченных судов. Остальные строения выглядели скорее как маленькие хижины под черепичными крышами. Двери почти всех домишек были открыты, и Габриела, заглядывая туда, видела множество сундуков и ящиков, вне всякого сомнения, служивших хранилищами для награбленной добычи.
Эйвери и других мужчин-пленников втолкнули в одну из лачуг, а Марджери повели в другую, но она еще успела оглянуться и крикнуть:
— Помни! В живот!
— Куда вы ее ведете? — запротестовала Габриела. Пират, подтолкнувший ее к центральному зданию, злобно ощерился:
— За слуг выкупа не дождешься, но ее освободят, как только нашему капитану выплатят все денежки. Ты, как уже сказано, товар дорогой, поэтому будешь сидеть там, где тебя легче охранять. Не хочу, чтобы кто-то из моих дружков добрался до тебя: тогда уж нам точно выкупа не видеть!
Он похотливо подмигнул, и Габриела невольно съежилась.
Открыв дверь, пират подвел Габриелу к длинному столу в большой комнате, толкнул ее на стул и ушел. Кухарка поставила перед ней миску с едой и дружески заметила:
— Надеюсь, за тебя есть кому заплатить, дорогая. Я держалась, как могла, пока не пришлось признаться, что у меня не осталось родных. Именно поэтому я до сих пор здесь.
Женщина средних лет, представившаяся как Дора, уселась рядом и немного поболтала, с Габриелой. Ей позволили остаться на острове и отработать выкуп. Она готовила для пиратов и, очевидно, обслуживала их и другими способами, если была в настроении, о чем небрежно упомянула девушке.
Она жила здесь уже два года и даже считала себя своей в этом обществе.
— Они занимаются этим не для того, чтобы приобрести имя и славу, не то что знаменитые пираты прошлого века. Собственно говоря, они постоянно меняют имена и названия кораблей, чтобы оставаться неузнанными. Для них главное — разбогатеть, а не болтаться на рее.
— Это и есть их поселение? — с любопытством спросила Габриела.
Дора кивнула:
— Этот остров так далеко, что не имеет названия. Но тут хорошо, слишком хорошо. Несколько раз пиратам даже пришлось прогонять колонистов, которые тоже так считали.
— А кто здесь главный?
— Никто. Каждый капитан имеет право голоса и управляет только своей командой. Если нужно принять решение, они голосуют.
— И сколько здесь капитанов? — спросила Габриела.
— Сейчас пятеро. Был и шестой, но помер своей смертью в прошлом году, и команда разошлась по другим кораблям.
Габриела удивилась. Она никак не могла понять, почему такое большое поселение предназначено всего для команд пяти кораблей.
— Капитаны не хотят, чтобы здесь было много народу. Чем больше людей, тем больше шансов, что сюда проникнет шпион и выдаст поселение властям, — пояснила Дора.
В комнату вошел Бриллард, и кухарка мгновенно исчезла. Габриела так и не узнала его настоящего имени и не думала, что когда-нибудь узнает. Он менял имена так часто, что его люди при необходимости обращались к нему просто «капитан», и Габриела предпочла последовать их примеру. Он отметил, где она находится, и предпочел игнорировать ее в тот день… и все остальные.
Прошло пять дней, а капитан так и не спросил ее, к кому обратиться за выкупом, предоставив Габриеле ломать голову, как объяснить, что, хотя отец заплатит любую цену, она не знает, где его найти. Вряд ли капитан ей поверит, и страшно подумать, что тогда будет. Дора объяснила, что Габриелу ни о чем не спрашивали, потому что капитану не понадобятся сведения, пока он снова не соберется отплыть. И никому не известно, когда это будет. Жена капитана жила на острове, и они не виделись два месяца.
Пираты спали, пили, играли в карты, дрались, шутили и рассказывали занимательные истории. Габриеле отвели крошечную комнатенку в глубине здания и позволяли бывать в общем зале, так что на скуку она не
