– По-моему, мне пора вставать с кровати, – объявила Стефани на следующее утро.
– Не рановато? – недоверчиво взглянула на нее Кейт.
– Я сойду с ума, если еще хотя бы день пролежу в постели. И потом, если я надену свое платье, это, может быть, подстегнет память.
– Это мне не приходило в голову, – неохотно согласилась Кейт. – Ну, ладно.
Платье, которое Кейт принесла через несколько минут, походило на невзрачную серую тряпку.
– И это было на мне? – смятенно спросила Стефани. – М-да, на модную картинку не похоже.
Стефани надела платье, но лучше оно от этого не стало. Платье почему-то висело на ее тоненькой фигурке мешком. Неужели она так похудела? Стефани подошла к зеркалу. Оттуда на нее смотрело бледное осунувшееся лицо с изумрудными глазами. Незнакомое лицо.
Неужели опять ничего не выйдет? Стефани занялась волосами. Только сейчас она заметила, что волосы у нее оттенка красного дерева, очень густые и длинные. Когда Стефани расчесывала их щеткой Кейт, внезапно в мозгу вспыхнуло и тут же погасло видение: седой старик нежно перебирает ее пушистые локоны и шепчет:
– Волосы у тебя, каку твоей матери. И снова тупик! Стефани заскрипела зубами: почему ей не вспоминается ничего полезного? Она расчесала волосы, заплела тугую косу, скрутила ее в узел и уложила на затылке. Рана на голове уже почти зажила.
После обеда она играла с Джошем в шашки, пока Кейт не выгнала вон и мальчика, и собаку, объявив, что Стефани надо отдохнуть. Усталости Стефани не чувствовала, однако заснула очень быстро.
...Она сидит за столом, накрытым на двоих. Открывается дверь, и на пороге появляется неясная фигура.
– Доброе утро, Джеймс. Будь добр, принеси утреннюю газету...
Стефани открыла глаза и увидела Коула Кентрелла.
– Ой, я, наверно, заснула.
– Наверное. Вы снова звали Джеймса. Так вы вспомнили, кто это?
– Нет. Кажется, я с ним завтракала. Во всяком случае, на столе было два прибора.
– Значит, вы его хорошо знаете. Вряд ли кто станет завтракать с незнакомым человеком. Кейт просила узнать, хотите ли вы спуститься к ужину.
– Очень! Эти стены уже действуют мне на нервы.
– Это легко исправить, – с этими словами он подхватил ее и вынес из комнаты.
– Куда это вы, Коул? – спросила Кейт, когда он проходил через кухню.
– Идем подышать воздухом.
– Ей нельзя утомляться!
– Успокойся, Кейт. Все будет в порядке.
Стефани еле сдерживала желание прижаться к могучей груди, где рождался глубокий мягкий голос. Что такое? Похоже, она с радостью разучится ходить, лишь бы этот человек был рядом, брал ее на руки...
Коул усадил Стефани на скамью, что тянулась вдоль всей стены. Она с восхищением огляделась. Дом стоял на северной стороне широкой долины, окаймленной с востока и запада высокими холмами. По дну долины, между раскидистыми деревьями, змеился ручей, а на юге до самого горизонта простиралось море колышущейся травы.
– У вас, наверно, очень большая ферма. Коул нахмурился.
– Это ранчо. Фермеры перепахивают прерию, чтобы сеять пшеницу. А скотоводы просто пасут скот. Мы берем у прерии только траву – на сено.
– Я не хотела вас обидеть.
– Извините. – Коул смущенно улыбнулся. – Это больное место. – Он заговорил тихо и задумчиво, обратив взор в бесконечную даль прерии. – Когда мой отец взял себе участок в этой долине, никаких железных дорог тут и в помине не было. Лет этак двадцать пять назад. Мы с братом были совсем мальчишками, но я помню, как отец клялся, что лучшего места для ранчо не найти.
– И он был прав? Коул рассмеялся.
– Он всегда прав, особенно если речь идет о деле. Его страсть – рогатый скот, но лет пятнадцать назад мы с Леви его уломали, и он разрешил нам заняться лошадьми. Он купил на востоке нескольких чистокровных производителей, мы стали их разводить, скрещивать... и теперь наши лошади одни из лучших в стране.
– А кому вы их продаете? – Стефани бросила взгляд на бескрайнюю прерию. – Ведь вы здесь совсем одни.
– Сначала их покупала кавалерия. Теперь мы отдаем им только брос.
Она непонимающе поглядела на него.
– Что такое «брос»?
Коул от души расхохотался.
– Брос – это бросовые, бракованные лошади. Они недостаточно хороши, чтобы оставлять их на развод. Один офицер говорил мне, что он скорей сядет на бракованного жеребца с «Тройного К», чем на лучшую лошадь с любого другого ранчо. Недавно мы продали пару кобыл на Восток. Скоро и в Нью-Йорке услышат о лошадях Кентрелла.
– Вы любите эти места?
– Честно говоря, никогда об этом не задумывался. – Он прислонился к стене, закинув руки за голову. – Но я не могу представить жизни где-то еще. Однажды попробовал уехать, но очень скоро понял, что мое место здесь.
«Мое место здесь». Эти слова эхом отозвались в душе Стефани. Где же ее место, где место, о котором она могла бы сказать то же самое? Она вздрогнула.
– Вы замерзли – Он встал и хотел снова взять ее на руки, но она остановила его.
– Попробую дойти своими ногами.
– А сможете?
– Есть только один способ это проверить.
– Обопритесь на мою руку.
Не без труда она дошла до кухни и уселась за стол. Коул вернулся во двор – умыться к ужину.
Стефани окинула взглядом просторную уютную кухню. В одном углу – огромная плита, в другом – дубовый буфет со множеством дверец и ящиков. Напротив – две двери, ведущие в спальни. Между ними вешалка для ружей, и на ней несколько винтовок. Стефани удивилась: какие опасности заставляют обитателей дома держать оружие наготове?
Ее мысли прервал появившийся на пороге Джош. Он тараторил без умолку, что-то оживленно рассказывая своему спутнику, высокому мускулистому ковбою. Трудно было сказать, сколько лет этому человеку. Может, пятьдесят, а может, и семьдесят. Волосы у него были стального цвета, кожа выдублена ветрами, зноем и стужей, а в глазах и морщинках у рта пряталась добродушная усмешка.
Его светло-голубые глаза засветились.
– Вечер добрый, мэм. Я Чарли Хоббс. Джош мне все уши прожужжал, пока мы добирались до дома. Только о вас и говорил.
– Он мне тоже о вас рассказывал. И мне не терпелось с вами познакомиться.
– Чарли, – позвала Кейт, не отходя от плиты, – иди-ка лучше мыть руки, и Джоша с собой прихвати.
– С удовольствием. Соскучился по вкусной домашней еде. Собственная стряпня мне уже в зубах навязла.
– Ладно-ладно, не подлизывайся. Лучшего куска тебе все равно не видать. – Она обратилась к Стефани. – Вы не поверите, как эта троица ест! Удивительно, что я хоть изредка отхожу от плиты.
За ужином разговор в основном вертелся вокруг ранчо, и Стефани слушала не очень внимательно. Вдруг ее внимание привлекли слова Чарли.
– Там полно рысьих следов. Я даже встретил одну – в миле отсюда. Жаль, со мной не было старины Сэма. Он бы ее в два счета догнал. Она, как только меня учуяла, – раз! – и ищи-свищи. Но мы, наверно, ее еще увидим.
– Кто такая рысь?
Чарли уставился на Стефани, пораженный таким вопросом.
