удачей, я решительно нырнул в лаз.
Да уж, малолетним уголовницам оказалось далеко до речных саперов. Тем, чтобы как-то закрепить стены туннеля, они и не подумали озаботиться. Спустя пять минут пыхтения, холодных капель за шиворот и метания луча по неровным стенам с выступающими корнями и булыжниками впереди показался слабый свет.
Подземный ход вывел не в привычную уже мне сокровищницу, а в крохотное помещение под самым алтарем! Точнее, пустотелый алтарь и содержал внутри себя эту каморку. И как теперь было видно, мог раскрываться изнутри. Ничего себе...
Почти все пространство было занято самой Реликвией и ее потенциальной похитительницей. Престол Спокойствия представлял собой то ли очень узкий стол, то ли непомерно высокую скамью на четырех когтистых лапах с неровно горбатым гребнем посреди, зацело отлитую из потемневшей ныне бронзы. В общем, солидный артефакт, на длинную тонну вполне потянет.
Присевшая перед ним на корточки Заглавная Сестрица и вправду была не так грязна, как остальные участницы грандиозного похищения. Всего-то пара-другая мазков глины на плечах и икрах, да несколько склеенных грязью прядок в безумном вороньем гнезде прически. Длинные полосы разрезной алой юбки для удобства обмотаны вокруг бедер и заткнуты за пояс. Разумно. А то у меня эта часть экипировки уличных хулиганок всегда вызывала сомнения, в отличие от их же жилеток на голое тело — цепляться хвосты, да еще € кольцами, должны за все что ни попадя.
На шорох и сопение за спиной рослая и как-то сливающаяся с подалтарным сумраком бандитка среагировала закономерно, не предполагая подвоха. Еще бы — без дикого шума ее гвардию повязать никто бы не смог, так что опасности не предполагалось.
— Чего тебе, Пемси? — обернулась орудовавшая у Реликвии.
Вот тут уже мне мало не показалось. Что угодно, но только не это...Так вот она, таинственная новая предводительница «Гекопардовых Орхидей»! Гениальная бандерша малолеток не обманула моих ожиданий.
Сумасбродная девчонка-подросток, одетая и причесанная по последней моде уличных девичьих банд. Двухсотдвенадцатилетняя — всего-то — эльфь Древнейшей Крови. Еще до разделения Инорожденных на Ночных и Дневных. Последняя в роду, кстати.
Везет мне на последних в роду...
— Ой!!!
Разнообразием девчоночьи реакции не отличаются. Уж если поймали на запретном, то испуганное ойканье, можно сказать, обеспечено. Только эльфь пришла в себя куда быстрее своей доверенной адъютантши.
— А, это ты...
— Как видишь. — Пожать плечами в этой тесноте было и то затруднительно.
— Зачем пришел? — Дедова внучка обиженно надула губки.
Так все хорошо было, пока глупые взрослые не помешали. Очень знакомая реакция. И ведь теперь еще попробует отвертеться, так что не приструнишь.
А говорить, что ее единственный родич и опекун при смерти, в мои планы не входит.
— За тобой, конечно...
— А-а... Дай я быстренько доворую Реликвию, и уже тогда... Совсем немного осталось! Тебе можно, а мне...
Ага. Как я и ожидал. Будто я ее спать на середине вечерней сказки отправляю. Придется пускать в ход тяжелую файрболлерию.
— Тебя дедушка зовет. Срочно.
Аргумент подействовал куда сильнее, чем я ожидал — пробил все слои защиты, включая бронепалубу, и разорвался в глубинах магпойнт-камеры. Келла тяжело вздохнула и убрала руки с бронзовых завитушек Престола Спокойствия. Дедово слово непререкаемо. Завидую.
Мне даже стало жалко незадачливую похитительницу Реликвии. Столько усилий за такое короткое время — и все впустую. Мое дело сделано, а ей обидно будет. Еще снова заартачится или отчудит что- нибудь... Надо хоть как-то поддержать самоуважение смуглянки.
— Ты круто за дело взялась. Это я тебе как специалист говорю, — начал я в похвальном тоне, но тут заметил несообразность и не смог промолчать: — Вот только как ты собиралась уволочь из храма эту громадину?
— А ее не надо волочь. Сама пойдет, только сказать надо...
Звонким шлепком ладони я запечатал Келле рот. Не хватало еще, чтобы Реликвия ожила теперь, когда она нам задаром не сдалась!
— Надо будет — скажешь, — свирепым шепотом рявкнул я. — Поняла?
Бандитствующая эльфь хлопнула ресницами и кивнула. Я убрал ладонь.
— Кто тебе выдал слова?
— Заказчик через Пемси передал. Вместе с авансом. — Она искренне не понимала причины моих опасений.
— Напиши их, — потребовал я.
— Где? — Келла удивленно вскинула брови.
— Здесь! — я ткнул пальцем в стену. В вековой пыли отпечатался явственный след.
Поняв, что от нее требуется, дедова внучка сосредоточенно принялась водить кофейным пальчиком по стенке. Ага, так я и думал. Первое и третье слова действительно способны превратить в скакуна любое отродье шкафа и табуретки. А вот второе и все остальные сделали бы пленницей произнесшую их наездницу и указали Реликвии цель движения — памятный навсегда особняк заговорщиков.
— Вот это — забудь! — Моя рука смахнула со стены опасные элементы заклятия.
От поднятой пыли эльфийская дива чихнула — тихо, как кошка. Не думаю, чтобы это послужило причиной дальнейшего. Но совпадение получилось просто оглушительное.
В ответ на тихий звук зияющее жерло лаза выдохнуло раскатистый рокот близкого обвала вместе с упругим толчком воздуха и облаком пыли и брызг. Все подалтарное пространство заполнилось плотной взвесью пыли и праха. Из щелей сквозных узоров, по которым проникал слабый свет, эта дрянь струями хлынула наружу.
Первую дюжину секунд мы не чихали, ибо от обалдения забыли дышать. А уж потом, зажимая носы ладонями, разразились прямо-таки очередями полузадушенных звуков в темпе колесного стреломета. Точнее, двух колесных стрелометов. С полностью сбрендившими стрелометчиками.
На жрецов Победивших, как раз приступавших к шестичасовой службе, все вышеперечисленное произвело неизгладимое впечатление. А уж как понравится наше с Древнейшей местопребывание храмовой страже!
Дорога наружу осталась одна. Совместная с Престолом Спокойствия. Точнее, посредством его. А чтобы грядущее бегство не сделалось фатальным для наших филейных частей, надо было принимать срочные меры.
На счастье, под алтарем сыскались запасные подушки для выноса более мелких реликвий и какие-то длинные, футов на дюжину, полотенца, расшитые золотыми солнышками. Епитрахили, кажется.
Вот этими-то епитрахилями, спешно пробрасывая их под «брюхом» Реликвии, я буквально за несколько секунд и прикрутил пару означенных подушек аккурат к паре впадин на горбатом «загривке», при этом стараясь не дышать. Закончив приготовления, я рванул рычаг, открывающий алтарь, и лишь после этого запрыгнул на место, которому суждено было стать передним, затащив Келлу себе за спину. Как ни странно, при этом в бронзе обнаружились вполне удобные углубления для поджатых ног, как будто неведомый мне создатель изначально предусмотрел возможность парной езды на своем творении. Свободными концами шитых золотом шарфов я быстро прихватил нас обоих за пояса, и только тогда произнес главные слова заклятия, обращенные к нашему будущему скакуну:
— Мутато мотем!!!
Темная бронза под нами встрепенулась, пробуждаясь.
Как раз к этому моменту до жрецов дошло, что именно не так в затверженном за тысячелетия порядке службы. В смысле, поперечно-полосатые осознали наше присутствие и загудели, зароились, как пчелы, на
