Тяжело волоча ноги после всего навалившегося за день, я дотащился до дивана, или как там назывался этот мебельный монстр, рассчитанный будто на целое отделение огров, и плюхнулся без сил на кожаную обивку. Жены молча перебрались поближе ко мне из углов, которые занимали до того, прижались и затихли. Поначалу никто не находил ни слов, ни слез. Но час за часом уносил немое напряжение, и скоро они смогли раскрыться.
Мои эльфочки горевали. Устроившись на гигантском диване по обе стороны от меня, обе сначала всхлипывали в плечо, каждая в свое, но постепенно затихли и до рассвета сквозь слезы шептали что-то малопонятное на кеннэ, положив головы мне на колени. Так и забылись, уткнувшись лбами друг в дружку, так что я боялся отпустить руки, ерошившие волосы бедных девчонок.
А когда они проснулись, траур закончился. До следующей недели, месяца, года — и так далее. На всю предстоящую нам теперь совместно тысячу лет.
Это я обнаружил, продрав глаза получасом позже и найдя обеих пьющими кофе с водой по-хисахски за столиком в другом конце библиотечного зала. На сей раз и мне удалось распробовать классический рецепт, не рискуя получить воды в физиономию. Видимо, Келла все-таки помягче Хирры, несмотря на обратное впечатление. Или просто обстоятельства теперь иные...
Утренний ритуал совместного завтрака — самое подходящее место и время для обсуждения планов на день. Во всяком случае, именно так, судя по всему, считала Келла, обращаясь ко мне с вопросом:
— Может, теперь мы опять в город прогуляемся? Мне бы девчонок проведать надо...
Прошлого раза ей, стало быть, мало. Приключения зовут, куда не надо. Темперамент играет под шкуркой, все еще размалеванной в четыре цвета банды «Гекопардовых Орхидей» и изрядно запачканной, выхода ищет. Ничего, сейчас он получит себе приложение сообразно размерам и силе. В целях на порядок более полезных.
— Ну нет! Теперь «мы» будем мыться!
А то так и не удосужилась со вчерашнего. Как кофе пить, так пожалуйста. А как копоть, кровь, глину, краску и металл с себя спросонья снести, так кто, спрашивается, должен? И самому бы тоже не помешало...
К сожалению, мое «мы» младшая жена, как раз не забыв об общности сей нужды, поняла совершенно своеобразно и несколько неожиданно для меня самого.
— Все втроем? — провокационно мурлыкнула маленькая бандитка.
— Ага! Именно! — выведенный из себя ее попыткой увильнуть от темы, взорвался я, кивнув на старшую жену: — Вот она тебя держать будет, а я отскребать! Хирра, тащи «ведьмин самогон»!
Сказано — сделано. Даже самая маленькая ванна в Южной Купальне была более чем избыточна для нашей задачи и вдобавок разделена на три емкости, соединенные невысоким каскадом. Верхнюю мы наполнили густой пеной, среднюю горячей водой, а в нижнюю слили понемногу того и другого, после чего поместили в получившуюся смесь отчаянно вырывающуюся Келлу. С ней я пока еще мог справиться даже в одиночку, но и помощь моей высокородной лишней не была. Жуткое городское тряпье мы порвали в клочья прямо на нашей жертве, а сами так и не успели сбросить одежду прежде, чем окунулись пару раз.
Эльфь Древнейшей Крови пищала, фыркала и трясла ушами, как кошка, попавшая в воду. И при этом умудрялась незаметно раздевать нас с Хиррой. Так что началось-то все по-нашему: металлизаторы и прочую краску с ее волос и тела мы таки ободрали. А закончилось в соответствии с ее планами. В верхней ванне с белоснежной пеной, из которой можно было лепить, как из пуха...
Часом спустя в совершенно довольном и безукоризненно чистом виде мы отдыхали в одном из покоев поблизости. Моя высокородная с моей Древнейшей, в банных халатах, усевшись вдвоем у одного трюмо на полстены, лениво экспериментировали с прическами и гримом друг друга. Харм возвышался у них за спинами, раззявив стальную пасть, и с умилением взирал на это зрелище. Хорошо, что слюнные железы у пса-кадорга отсутствуют.
Дракот, любимец Келлы, обрадованный возвращением хозяйки, носился по коридорам, задрав хвост и отталкиваясь лапами от стен. Полураскрытые крылья сшибали с колонн вазы времен Хтангской династии из твердой воды. Плеск, брызги и лужи отмечали траекторию резвящегося зверя. Хорошо, что на каждой колонне было записано заклятие, восстанавливающее вазу...
Впрочем, мне это было как-то все равно. Состояние приятно звенящей расслабленности отпускать не собиралось. В голове слегка шумело, и настоятельно требовалось поделиться с кем-то сторонним сложившейся ситуацией. Если это не пресловутая «необходимость», то я уже не знаю, что она такое...
Решительным, насколько это было возможно в моем состоянии, шагом я направился к расчищенным так недавно подвалам.
За дни, прошедшие с момента обнаружения, сокровище, завещанное потузавесным эльфом, разумеется, никуда не делось. Это же не Бродячая Ухоронка, что от одного взгляда на новое место перебирается. В полном комплекте наличествует — и само, и моргенштерн с надписью.
Задумчиво повертев в руках древко, окованное темной сталью, я примерился к кристаллу, чтобы удар пришел не в лицо и не в другое уязвимое место скрытой в нем фигуре, но передал хрусталю всю силу. Раскрутил было шипастый шар, потом передумал и просто врезал по кристаллу с широкого размаха.
Раздался тонкий музыкальный звон. По бесчисленным трещинкам хрусталя от места удара поползли, змеясь, шнуры бирюзового сияния. Сплелись, слились, наполнили кристалл ровным светом...
И взорвали не хуже хорошего файрболла. Я успел лишь рефлекторно прикрыть глаза рукой. Но перед самым лицом куски хрусталя отклонились вверх и исчезли из поля зрения. Удивляясь, я задрал голову. Осколки дождем сыпались на потолок, отскакивая от свода при ударе и снова падая вверх. Собравшись наконец у самого верха, они закружились там ленивым хороводом, словно мусор в уличной луже у слива канализации, только драгоценный и магический. Заглядевшись на них, я пропустил момент, когда фигура, доселе скрытая в кристалле, ожила, зашевелилась и соскочила с постамента на пол.
Это оказался халфлинг. Маленький, чуть больше крупного зеленого гоблина — три с половиной фута в высоту. Пожилой, серьезный и обстоятельный, в приличном темно-сером костюме-тройке с многочисленными цепочками для ключей и всякой полезной мелочи у каждого кармана, но при этом совершенно безо всякой обуви.
Впрочем, он в ней и не нуждался. В противовес гоблинам, этот халфлинг был не обижен шерсткой — от буйной шевелюры и объемистых бакенбард до пальцев босых ног. Помянутые пальцы с ухоженными коготками я и разглядывал в полном остолбенении, что позволило мохноногому, поклонившись, завязать разговор первым.
— Разрешите представиться: Фроххарт Андеркастлс, — предельно вежливо, с достоинством заявил он и лишь затем спросил: — В свою очередь осмелюсь поинтересоваться, кто вы такой.
Собственно, поинтересоваться именем нового — или, точнее, очень старого — обитателя замка первым надо было мне, как хозяину. Но что поделаешь, наверстаю упущенное собственным представлением.
— Собачий Глаз Пойнтер, Властитель ау Стийорр, ау Хройх, уарс Фусс на пяти реликвиях, к вашим услугам, — поклонился в ответ я и с вызовом добавил: — Инорожденный в Мече, Ночной Властитель человеческой крови!
— Если мне будет позволено заметить, достоинство Властителя не в родовитости, а в воспитании, — мягко уточнил мохноногий. — Вы подающий надежды молодой джентльмен, но вам надо еще трудиться и трудиться, чтобы достигнуть известных успехов.
Возразить на это мне было совершенно нечего. Фроххарт, как мне показалось, недовольно огляделся и с явным сожалением заявил:
— Впрочем, это не столь срочно. Простите, но я должен удалиться, чтобы осмотреть замок и составить представление о его нынешнем состоянии...
Отвесив еще один поклон, он направился куда-то наверх, бубня что-то под нос и делая пометки в извлеченном из жилетного кармана блокнотике на золотой цепи. Я остался совершенно один со своим дурацким моргенштерном, шар которого еще покачивался. Если, конечно, грохот и сопутствующие эффекты не дошли до верхних покоев...
Из-за противоположной двери выглянули встревоженные личики моих эльфийских див. Капюшоны пушистых банных халатов были накинуты на головы обеих поверх вороха огромных, но легких металлических бигуди, на которые были накручены их гривы. Расталкивая моих женушек боками, между ними с лязгом протиснулся пес.
