по приметам похожей на ту, которую встретили в доме Элиз Массон в момент преступления. Это первое…
Молеон перевел дыхание и продолжил:
— Во-вторых. Один шофер привез на набережную Орфевр следующее заявление. Во второй половине дня в пятницу, на следующий день после убийства Ласко, он стоял у Люксембургского дворца, когда господин с чемоданом и дама с саквояжем сели в его такси. «Северный вокзал!» — последовало распоряжение клиентов. — «К отходящим поездам?» — «Да!» — подтвердил господин.
Они, видимо, ехали с большим запасом времени, так как около часа оставались в машине. Потом они уселись на террасе кафе, и шофер обратил внимание, что они купили вечернюю газету, остановив проходившего разносчика. В конце концов господин проводил куда-то даму, а сам с двумя чемоданами отправился в сторону улицы Вожирар.
— Внешность?
— Барона и его любовницы.
— Время?
— Половина шестого. Таким образом, почему-то изменив намерение бежать за границу, господин д'Отрей отправил свою подружку домой, а сам вернулся шестичасовым поездом в Гарт, как делал это обыкновенно.
— А в-третьих? — спросил судебный следователь.
— Анонимное заявление насчет муниципального советника Гюстава Жерома. Вам известно, какое внимание я сразу же обратил на этот след, которым пренебрег инспектор Виктор. Некто, позвонивший по телефону, заявил, что если следствие пройдет тщательно, то можно выяснить, что делал господин Жером после Эстамине-де-Карефур, и, в частности, было бы интересно порыться в секретере, стоящем у него в кабинете.
Молеон закончил свой отчет. Его вместе с Виктором послали на виллу муниципального советника. Инспектор Виктор отправился туда в самом мрачном настроении.
2
Они нашли господина Жерома с женой в его кабинете. Увидев полицейских, господин Жером с возмущением воскликнул:
— Ах, так это еще не закончилось? Вы уже три дня продолжаете ваши шутки! Мое имя треплют во всех газетах! Вот, Генриетта, к чему приводит твоя болтовня! Сегодня все против нас.
Генриетта, опустив голову, пробормотала:
— Ты прав. Мысль, что Дюваль свел тебя с потаскухами, заставила меня потерять разум. Глупо! Тем более что я ошиблась, и ты вернулся до полуночи.
Комиссар Молеон указал на секретер.
— У вас ключ от секретера, сударь?
— Конечно.
— Я попрошу вас открыть его.
— Пожалуйста.
Жером достал из кармана связку ключей, нагнулся перед секретером и поднял крышку, под которой было расположено с дюжину ящиков. Молеон проверил их. В одном из них был обнаружен мешочек из черной ткани, завязанный ниткой. Внутри оказались белые таблетки.
Молеон произнес:
— Явно стрихнин. Где вы его достали?
— Все очень просто, — ответил Жером не задумываясь. — У меня есть охотничьи угодья в Солоне, и чтобы истреблять вредителей…
— Вы знаете, что собака господина Ласко была отравлена стрихнином?
Гюстав Жером рассмеялся.
— Ну и что? Разве у меня одного хранится стрихнин?
Генриетта не смеялась. Ее лицо исказилось от ужаса.
— Откройте ваше бюро, — потребовал Молеон.
Жером поколебался, но выполнил приказ.
Молеон перебрал бумаги, заглянул в регистрационный журнал. Заметив браунинг, он осмотрел его со всех сторон, проверил калибр.
— Это семизарядный браунинг.
— Да, — согласился Жером.
— Из браунинга такого калибра было сделано два выстрела. Одним был убит господин Ласко, другим — ранен главный инспектор Эдуэн.
— Ну и что из этого?! — воскликнул Жером. — Я не пользовался им с тех пор, как купил его… пять или шесть лет тому назад.
Молеон вынул магазин, в нем недоставало двух патронов. Комиссар настаивал:
— В вашем браунинге не достает двух зарядов…
Осмотрев оружие более внимательно, он добавил:
— И что бы вы ни говорили, сударь, мне кажется, что внутренность ствола сохранила следы порохового нагара. Эксперты дадут оценку этому факту.
Господин Жером слушал молча. Подумав, он пожал плечами.
— Все это мне не понятно, сударь. Вы можете собрать против меня хоть сто доказательств такого рода, но они не могут поколебать правды. Напротив, если бы я был виновен, уверяю вас, вы не нашли бы в этом секретере ни яда, ни браунинга, в котором не достает двух патронов.
— А как вы это объясните?
— Я ничего не собираюсь вам объяснять. Преступление было совершено, кажется, в час ночи. Мой садовник Альфред, живущий в тридцати метрах от моего гаража может подтвердить, что я вернулся около одиннадцати часов.
Он подошел к открытому окну и крикнул:
— Альфред!
Садовник, робкий малый, прежде чем ответить, долго мял кепку.
Молеон раздраженно спросил:
— Скажете вы, наконец, или нет, когда ваш хозяин поставил машину в гараж?
— Это зависит… Прошло уже столько дней…
— Но в тот день?
— Я не уверен… Я думаю…
— Как?! — воскликнул Гюстав Жером. — Вы не уверены?
Молеон, подойдя к садовнику, посоветовал:
— Не надо вилять. Лжесвидетельство повлечет тяжелые последствия. Скажите только правду. В каком часу в тот вечер вы услышали шум автомобиля?
Альфред снова принялся мять свою кепку и наконец произнес:
— Около четверти второго… Может быть, в половине второго…
Едва он закончил фразу, Жером толкнул его к двери и наподдал ногой, отчего бедняга чуть не упал.
— Убирайтесь! Чтоб я вас больше не видел! Вечером вас рассчитают…
Потом, быстро успокоившись, Жером повернулся к Молеону и проговорил:
— Так будет лучше. Делайте что хотите. Но я вас предупреждаю… Из меня не вырвут ни слова. Распутывайте, как сможете.
Его жена, рыдая, бросилась в его объятия. Попрощавшись с ней, он последовал за Молеоном и Виктором.
В тот же вечер барон д'Отрей и Жером были доставлены в полицию и переданы в распоряжение судебного следователя.
Позднее господин Готье, начальник полиции, встретив Виктора, осведомился:
— Ну что? Продвигаетесь вперед?
— По-моему, слишком быстро, шеф.
