Наглый враг,
Ты будешь уничтожен!
На врага! За Родину - вперед!
Беседа пятая
В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Каждый день на вечерней линейке в первой роте 254-го гвардейского стрелкового полка старшина начинает перекличку:
- Смирно! - звучит его команда.
Застывают воины в четком строю. В торжественной тишине старшина выкликает:
- Герой Советского Союза, гвардии рядовой Александр Матросов...
И один из воинов на правом фланге линейки отчетливо отвечает:
- Погиб смертью храбрых в боях с фашистскими захватчиками.
Вы, конечно, знаете о подвиге Александра Матросова. Вы знаете, что он грудью бросился на немецкий дот, закрыл своим сердцем амбразуру, заставил умолкнуть вражеский пулемет. Он сделал это для того, чтобы спасти жизнь своим товарищам, чтобы победить. И советские воины пошли вперед и победили.
'Великий подвиг товарища Матросова должен служить примером воинской доблести и героизма для всех воинов Красной Армии', говорилось в приказе товарища Сталина.
Комсомольцу Александру Матросову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Память о нем никогда не исчезнет. Он навечно зачислен в список 254-го гвардейского полка.
...Только подумайте, какой твердой волей должен обладать человек, как беззаветно он должен любить свою Родину и свой народ, чтобы совершить такой беспримерный подвиг.
Перед своим последним боем Александр Матросов выступал на комсомольском собрании батальона. Он сказал:
- Я буду драться с немцами, пока мои руки держат оружие, пока бьется мое сердце. Я буду драться за нашу землю, презирая смерть!
Мы победили, потому что миллионы воинов Советской Армии любили Родину и ненавидели ее врагов так же, как Александр Матросов.
Настала пора, и теперь мы в ответе
За каждый свой взнос в комсомольском билете.
И Родина нынче с нас спрашивать вправе
За каждую буковку в нашем Уставе.
Тревожное небо клубится над нами.
Подходит война к твоему изголовью.
И больше нам взносы платить не рублями.
А, может быть, собственной жизнью и кровью.
Как только над страной прозвучал клич партии 'Родина в опасности!', многомиллионный комсомол, как и весь народ, пошел на борьбу с врагом.
Только за три дня, с 22 по 24 июня 1941 года, пятьдесят тысяч комсомольцев Москвы заявили, что они добровольно уходят на фронт, на защиту родной страны.
'Я не могу спокойно сидеть на месте, когда на фронте идут ожесточенные бои. Я тоже хочу принять непосредственное участие в боях за нашу Родину'.
Так писали в своих заявлениях молодые патриоты Киева, Ленинграда, Одессы, Минска, Свердловска, Ростова на Дону, Новосибирска и многих, очень многих других городов.
На фронт уходили не только отдельные комсомольцы - уходили целые организации. А оставшиеся в городе, часто под обстрелом врага ремонтировали корабли, строили танки, несли службу противовоздушной обороны.
Осенью 1941 года, когда фашистские орды рвались к Москве, свыше ста тысяч молодых москвичей вышли на строительство оборонительных рубежей. С заводов, из вузов, из учреждений комсомольцы целыми организациями уходили в рабочие батальоны, учились военному делу.
Рубеж на Волоколамском шоссе защищали 28 гвардейцев из дивизии генерала Панфилова. Большинство из них были молодые люди. Больше четырех часов длился жестокий неравный бой.
Огнем противотанковых ружей и бутылками с зажигательной смесью гвардейцы выводили из строя вражеские танки. Из 20 танков они подбили четырнадцать. Тогда фашисты бросили в бой еще тринадцать танков.
- Велика Россия, но отступать некуда: позади Москва! - сказал политрук оставшимся в живых товарищам. И они не пропустили немецкие танки. Истекая кровью, они вели неравный бой против бронированных машин.
Так защищали гвардейцы родную столицу.
Юные друзья! Всем вам, конечно, знакомо имя Зои Космодемьянской. Она погибла совсем юной. Ей было немного больше лет, чем вам. Она училась в одной из московских школ. В этой же школе вступила в пионерскую организацию, а затем в комсомол.
Когда враги приблизились к Москве, восемнадцатилетняя школьница, комсомолка Зоя Космодемьянская ушла за линию фронта в партизанский отряд.
Зою схватили фашисты. Произошло это в декабре 1941 года, в деревне Петрищево под Москвой.
Ее стегали ремнями. Закусив губу и нахмурясь, она молча переводила глаза с одного палача на другого. Она ничего не сказала врагам и только упрямо твердила: 'Не знаю...' Она не издала ни одного стона. На рубцах уже выступила кровь, а она все молчала.
Потом ее повели в другую избу. На Зое не было ни валенок, ни шапки, ни теплой одежды. Она шла, окруженная вооруженными фашистами, в одной рубашке, ступая по снегу босыми ногами. Руки юной партизанки были связаны сзади веревками. Губы Зои были искусаны в кровь и вздулись.
В другой избе, где жили фашистские солдаты, она подверглась новым издевательствам. Ее били кулаками, подносили к подбородку зажженные спички, провели пилой по ее спине.
Наконец, солдаты натешились и ушли спать. Часовой приказал Зое подняться и выйти из дому. Вскинув винтовку, он шел позади ее, приставив штык к спине девушки. Потом он повел ее обратно. Босая ходила она по снегу до тех пор, пока ее мучитель сам не продрог. Через каждые полчаса-час он водил ее на улицу на пятнадцать-двадцатъ минут.
Утром солдаты построили посреди деревни виселицу. К Зое пришли офицеры. Один из них спросил ее по-русски:
- Скажите, кто вы.
Она не ответила.
- Скажите, где находится Сталин?
Она ответила:
- Сталин находится на своем посту!
Место казни окружили конные фашисты с саблями наголо. Больше сотни немецких солдат и офицеров стояло вокруг. Местным жителям было приказано собраться и присутствовать при казни. Неожиданно Зоя крикнула громким и чистым голосом, обращаясь к колхозницам и колхозникам:
- Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите их, травите!
Палач протянул к ней руку, но она оттолкнула ее и продолжала:
- Мне не страшно умирать, товарищи! Это счастье умереть за свой народ!
Затем она повернулась к убийцам и с презрением сказала:
- Вы меня повесите, а нас двести миллионов! Всех не перевешаете! Солдаты, сдавайтесь в плен, пока
