Начальник штольни повернулся к десятнику и раскатисто захохотал, с трудом удержав фонарь:
— Ты слышишь?! Ему сон привиделся!.. Первый раз слышу, чтобы рабы на сны жаловались!..
Гэймли поулыбался в ответ, щуря злые глаза на наглеца, который посмел жаловаться большому начальству на судьбу.
— Я так думаю, что ему выработку можно и поднять. Если за день не успевает силы растратить, ночью заснуть не может…
— Да? — господин столламингер отдышался и еще раз с сомнением оглядел худого парня. — Я слышал, что он уже две недели вгрызается в руду как проклятый. Загоним идиота, где другого найдем?
Десятник промолчал.
— Значит, так. Через пару хинков[19] подойдет Трэндефулт. Забойщику отдыхать, а остальные рабы пусть еще раз крепеж проверят. Как сын Бэвера с жилой поговорит, так и решение принимать будем. Кто знает, может, дальше сплошь пустая порода идет.
— Откуда там пустой породе быть? Вон за утро двенадцать вагонеток вытащили, и каждая с отборной рудой.
— Если так, то уже завтра твою бригаду сюда перебросим. Нормы за пару недель выполнят, половину остального на свой счет запишешь.
Гэймли согнулся в радостном поклоне. Богатая жила позволит неплохо заработать. А там, глядишь, и новое место получится выкупить, подальше от опасных старых штреков.
Хейдер прислушался к стихающим шагам уходящих гномов и тихо пробормотал, ловя взглядом гаснущие отсветы фонарей:
— Как можно быть такими идиотами? Камни даже со мною говорят, что говорить о горном народе? И камни больше не шепчут о прошлом, они жалуются скрипучими голосами на судьбу… И кому поможет кривой крепеж, который поставили доходяги, когда Меркер начнет свои игры?
Двое дружинников пытались зажать в углу тренировочного зала молодого светловолосого человека. Тот легко отбивал их удары, крутился юлой и получал удовольствие от поединка. Для двадцатиоднолетнего Хейдера такая схватка была легкой разминкой. Обычно он выходил один против четверых и не всегда проигрывал. Пролитые за прошедшие годы пот и кровь не пропали даром, незаконнорожденный сын лорда Дейста вырос в отличного бойца. Мало того, пока другие дружинники бражничали в редкие выходные дни, парень садился с учетчиками за книги, грыз тяжкую науку чтения и сложения, постигал магию цифр. Бастард изо всех сил старался оправдать оказанное ему доверие отца. Ведь недаром хозяин Ланграссена этой весной при всех сказал, что откроет склады в Химмелсталде. И доверенным лицом отправит туда на первое время Хейдера. Если он за пару лет сможет поднять новый торговый двор и даст хорошую прибыль, то доходное место лорд передаст сыновьям. Оправдавшего же доверие парня пошлет на западное побережье, в старую крепость Лэгпассу. Получит тогда бастард знамя с перечеркнутым гербом и навсегда забудет свое унижающее прозвище. Станет полноправным джевлером и будет честно и преданно служить своей семье… Надо лишь постараться, а упрямства и старательности Хейдеру не занимать…
— Эй, рубака, бросай меч и мигом к милорду, он хотел тебя видеть! — заглянул в зал один из стражников.
Выскользнув из угла, мокрый от пота мужчина отсалютовал партнерам клинком и побежал в оружейную. Потом окатил себя водою из бочки в углу зала и быстро переоделся. Не успел стражник вернуться на свой пост у центрального бастиона, как Хейдер уже промчался мимо него.
Лорд Дейста с сыновьями расположился за любимым старым столом, стоящим у распахнутого настежь окна в главном зале замка. Кряжистый старик с брезгливой усмешкой держал кончиками пальцев исписанное письмо и цедил сквозь сжатые губы:
— «Во благо короны и в заботе о подданных…», «Обложить налогом любой склад и торговую факторию на чужих хегтигдемах…», «Дабы лорды больше заботились о своих землях и давали возможность вольным торговцам свободно…» — Рука зло скомкала бумагу и бросила ее на стол.
Замерший у дверей Хейдер с нарастающим беспокойством смотрел на отца, который раздраженно теребил золотое шитье любимой охотничьей куртки. Судя по всему, гонец застал лорда с сыновьями как раз перед выездом на утиную охоту. И молодой человек не видел радости в глазах старика, мечтавшего открыть богатый торговый двор на другом конце страны.
— Да, хороших писарей набрал Кайлок. Почитаешь и начинаешь верить, что в Денгулленвалде ночей не спят, все о нас пекутся…
Лорд встал и шагнул к распахнутому окну. Вцепившись сильными руками в подоконник, старик несколько раз глубоко вздохнул и развернулся к сыновьям. Кривая ухмылка исказила лицо, а голос чуть выдавал легкое бешенство, бурлящее внутри хозяина Ланграссена:
— Волею богов я поставлен здесь заботиться о благополучии моей семьи. Моей, а не чужой! Поэтому пусть Кайлок Могучий подавится этими налогами, мы ни золотого ему не заплатим! Не хочет, чтобы лорды торговали лично в других городах? Значит, торговать будем у себя. Но кормить я буду лишь свою семью, королевская пусть ищет деньги в другом месте!
Сидевший сбоку от стола Хиарлосса довольно кивнул. Сутулый двадцатишестилетний мужчина должен был принять у Хейдера новый торговый двор, но не очень горел желанием ехать на далекое восточное побережье. Ему больше нравилось дома, и решение отца не могло его не порадовать.
— Пройдет пара лет, и король изменит свое решение. Думаю, не мы одни откажемся содержать торговые дома на таких невыгодных условиях, — подал голос Болард, старший сын. Натянув легкие кожаные перчатки, он поднялся и вопросительно взглянул на отца: — Что с охотой? Поедем или отложим до завтра?
— Почему я должен отказаться от охоты? — удивился старик. — Мне что теперь, из-за любой паршивой бумажки бросать свои дела и бежать на край света? Спускайтесь, пусть подают лошадей. Я сейчас буду…
Хейдер посторонился, пропуская мужчин, выходивших из зала. Болард прошел мимо, не обращая на него никакого внимания. Наследник Ланграссена считал ниже своего достоинства обращать внимание на паршивого дружинника, застывшего на пороге. Проходивший мимо Хиарлосса тем не менее не удержался и ехидно прошипел в лицо бастарду:
— Что, откатался? Не будет у тебя ни складов с товаром, ни крепости!
— Милорд обещал, что крепость Лэгпасса будет моей.
— Половая тряпка у тебя будет вместо знамени, вот и все! — И Хиарлосса шагнул в двери, весело смеясь.
Медленно подойдя к столу, Хейдер тихо спросил, глядя в спину застывшему у окна старику:
— Милорд… Прошу простить меня, но я услышал, что вы решили отказаться от своей фактории в Химмелсталде.
— Да, — раздраженно бросил за спину лорд Дейста.
— Какую службу вы назначите мне, милорд? Может быть, мне стоит сразу поехать в крепость Лэгпассу, заняться ее обветшавшими стенами?
Старик резко развернулся и замер черным пятном на фоне ярко освещенного окна.
— Крепость Лэгпасса? С какой стати ты взял, что я отправлю тебя туда? Ты столько лет ешь мой хлеб и до сих пор не понял? Я, только я решаю, кому из моих людей что надлежит делать! И я считаю, что раз с Химмелсталдом не получилось, то самое время вернуться к старому лесничеству у склонов Фьерранлонда. После смерти Ванстелла никак руки не доходят до него. Поедешь туда, займешься заготовкой шкур. Нам нужны товары для торговли на городской ярмарке.
— Милорд, но товаров запасено достаточно. Нам хватит на два года, не меньше…
— Ты спорить со мною будешь, щенок?! — взъярился хозяин Ланграссена, став похожим на обуянного бешенством тролля, с коротким телом и длинными сильными руками, которые вцепились в грудь незаконнорожденного сына. — Я сказал, что ты поедешь в лесничество и будешь исполнять мою волю там! И не тебе решать, что лучше, а что хуже для тебя!
Отшвырнув парня от себя, лорд Дейста схватил широкий кувшин с охлажденным квасом и стал пить, пытаясь успокоиться.
