— Ну, мама, ты спец по крутым виражам!— воскликнула она и, сразу став серьезной, спросила:
— А ты уверена, что Джулия Палмерс захочет меня видеть в своем доме?
— Об этом не волнуйся, дочка. Ты ей нравишься, всегда нравилась, ты же знаешь. Но относительно твоей помолвки с Ричардом у нее всегда были сомнения. Она и тогда говорила, что вы не пара.
Интересно! Почему мать ничего не сказала ей об этом в свое время?
— Ты меня не обманываешь?
— Так ты согласна? Дочь уныло вздохнула.
— Ты не оставляешь мне выбора. Я вынуждена согласиться ради собственного спокойствия. Но только при одном условии.
— При каком же?
— Где Николас?
— О! Он далеко от здешних мест. Во Франции, или в Германии, или еще где-нибудь. Мотается по всему свету, организует филиалы компании. Джулия говорит, что он скоро в гроб себя вгонит этой работой. Она еще говорит, что...
— Надеюсь, она права,— холодно заметила Элен.— Мама, прошу тебя, уволь меня от разговоров о Нике Палмерсе. Его личность меня совершенно не интересует.
Миссис Нортон обиженно фыркнула и надулась. Весь ее вид как бы говорил: ты еще меня попросишь рассказать об этом, да будет поздно! Однако, по врожденной деликатности, женщина предпочла сменить тему.
В одном Элен удалось добиться своего: разговоров о Николасе мать больше не заводила. Вот только запретить себе думать о нем она не могла. И стоило девушке ступить на порог дома Палмерсов, как неожиданной силы болезненно-острые воспоминания захлестнули ее. Казалось, ей удалось материализовать дух красавца-мужчины. Она даже ощутила где-то поблизости его присутствие. Зачем она позволила заманить себя в эту ловушку? Для чего было соглашаться на очередное унижение? Не стоило и близко подходить к этому дому. Элен не была здесь уже около трех лет и не должна бывать вовсе. Ведь в тот самый момент, когда Николас вручал ей злополучный чек, она дала себе слово забыть сюда дорогу.
Элен испытывала неловкость перед предстоящей встречей с миссис Палмерс. Однако опасения оказались напрасными. Джулия протянула ей руку с дружеской, теплой улыбкой. Это была невысокая хрупкая женщина, с такими же, как у Ричарда, добрыми карими глазами. Старший сын пошел в отца, погибшего на яхте во время шторма, когда мальчики были еще маленькими.
— Привет, Элен,— сказала хозяйка,— спасибо, что согласилась помочь мне.
— Благодарить надо маму, а не меня. Это она уговорила подменить ее на время болезни.
Миссис Палмерс понимающе улыбнулась.
— Дорис очень ответственный человек. Не знаю, что я делала бы без нее.
Немного помолчав, хозяйка спросила:
— Мама рассказала тебе, что Ричард женится?
— Да.— Элен было неловко касаться этой темы.— Поверьте, я очень за него рада. Честное слово, миссис Палмерс,— добавила она, глядя в глаза Джулии.
— Верю тебе, девочка,— с улыбкой ответила та, положив руку на плечо Элен.— Ты не попьешь со мной чаю?
— Простите, лучше в другой раз. Если не возражаете, я начну уборку.
— Понимаю.
Понимает ли?— подумала Элен. Едва ли эта добрая женщина догадывается об истинной причине того, почему так не хочется оставаться в этом доме ни одной лишней минуты. Едва ли Джулии может прийти в голову, что маленький портрет в серебряной рамке, красующийся на столике в холле, производит в мыслях жуткий сумбур, сводит с ума...
Хозяйка ушла, и Элен взяла портрет в руки. Попробую посмотреть на него отвлеченно, как бы со стороны. Допустим, я его совсем не знаю. Успокойся, это всего лишь снимок. Лицо как лицо. Обычное, не лишенное недостатков: и глаза какие-то водянистые, и нижняя челюсть тяжеловата. Не такой уж писаный красавец. На фотографии улыбается, но лишь одним ртом, глаза холодные, взгляд отстраненный. Нет, такую улыбку не назовешь открытой и светлой. Едва ли он счастлив. Это даже не улыбка, а усмешка. Да-да, ироничная, язвительная усмешка скривила его рот. Такой крупный, чувственный рот...
Поставив портрет на место и повернув его так, чтобы Ник смотрел в стену, Элен сбросила пальто и приступила к делу. Стянув резинкой непослушные волосы, она взглянула в зеркало. Ну и вид: старые джинсы потерлись, вылинявшая тенниска из черной стала грязно-серой. Севшая после многих стирок, она едва доходила ей до талии. Ничего, для уборки в самый раз. Не найдя в доме швабры, девушка решила мыть пол по старинке, стоя на коленях и отжимая тряпку в ведре с мыльным раствором. В любой работе можно найти удовольствие, и Элен наслаждалась физическим трудом. Проводя время в основном за письменным столом, она испытывала тягу к движению. В Лондоне у нее почти не оставалось времени для дома. Раз в неделю к ней приходила уборщица, но Элен так мало времени проводила дома, что убирать было практически нечего. Если бы я только могла, думала девушка, яростно водя тряпкой по полу, никому не стала бы передоверять это занятие. Какое счастье самой наводить лоск. Жаль только, что приходится выбирать между карьерой банковского служащего и трудом домработницы.
Она уже заканчивала уборку кухни, в последний раз наклонившись над ведром, чтобы отжать тряпку, когда дверь тихо приоткрылась. Улыбка медленно сползла с лица Элен, когда она увидела ботинки сорок пятого размера и серые дорогие брюки... Медленно разогнув спину, она уронила тряпку в ведро. Перед нею был самоуверенный ироничный Николас Палмерс. Он смотрел на нее в упор.
2
— Вот так проходит земная слава,— философски заметил Ник.
Голос его звучал так же, как тогда. Такой же густой и глубокий. И тон тот же: надменный, высокомерный.
— Знаете ли,— продолжал он, и от его тона по спине у нее забегали мурашки,— я даже рад видеть вас в коленопреклоненном положении. Оно вам очень подходит, вы выглядите еще соблазнительнее. Наверное, это звучит смешно, но я никогда раньше не причислял мокрую рубашку и старые джинсы к обольстительным нарядам. Вынужден признать свою ошибку.
Его холодный взгляд путешествовал по насквозь вымокшей тенниске. Влажная ткань прилипла к телу, обозначая во всех подробностях округлые груди. Соски под взглядом Николаса напряглись, наполнились тягучей болью; низ живота заныл, по телу разлилась горячая волна. В глазах мужчины вспыхнул огонь, они почернели от желания, он медленно провел кончиком языка по губам, провоцируя своим плотоядным видом.
Вспомни, как он с тобой обошелся!— услышала
Элен внутренний голос.
— Какого дьявола вы тут делаете?— спросила она, яростно выжимая тряпку.
— Пожалуй, на этот вопрос больше прав у меня, не так ли? Неужели наша экономика зашла в такой тупик, что преуспевающие банковские работники вынуждены искать любой приработок, не чураясь самой грязной работы?
— Моя мать, к моему великому сожалению, работает в этом доме,— ледяным тоном перебила его Элен.— Бог знает, для чего ей это нужно, но я не позволю вам ее оскорблять!
— У меня и в мыслях не было оскорблять миссис Нортон. Я ее и люблю, и уважаю,— он прищурился,— чего не могу сказать о вас, моя милая. Что ты замышляешь? Зачем ты пробралась в этот дом? Хочешь еще раз попытаться испортить Ричарду жизнь?
Девушка недоуменно уставилась на него. Как же плохо у Ника с памятью!
— Да вы с ума сошли! О чем вы говорите?!
