– То-то же. Если мы не сойдёмся в цене, часть вашей памяти так и останется у меня.
– В цене?
– Ты и так дважды попользовался саркофагом на халяву. Пора бы честь знать. Итак, пункт первый: молчание. Пункт второй: за погружением с параметрами, которые выбрали вы, будет погружение с параметрами, которые выберу я. Отдохнули – поработали, отдохнули – поработали.
– Какая же это работа?
– Более серьёзная, чем вы можете представить. Будет у меня и третье условие, но о нём я сообщу позже.
– Нет уж! – Мила упёрлась, и Кир подмигнул Лиму, посылая: 'Сдавайся! Её не переупрямишь!' – Терпеть не могу таинственных условий и секретных предписаний.
– Что ж, если ты настаиваешь…
– Настаиваю! -…то условие будет такое: добычу делим поровну, а единожды запрещённым не пользуемся. Никогда и ни под каким видом.
– Добычу? Что за бред?
– Вот когда закончится первое рабочее погружение, тогда узнаете. А пока что объяснять, что к чему, бесполезно. Вы будете через слово повторять 'бред! быть не может! фантастика!' и не поверите мне по- настоящему, пока не испытаете эту 'фантастику' на себе.
Отлетев в сторону, Лим указал на раскрывшийся саркофаг – второй в ряду.
– Ложись, Мила.
– А если я не захочу?
Прежде чем раздался ответ, она услышала тихий звук. Это снова широко отворилась закрытая Лимом дверца.
– Не захочешь – не держу, – сказал он. – Лети. И никогда не возвращайся.
Кир склонился к уху Милы.
– Ложись! Не пожалеешь!
– Решайте побыстрее. Время дорого.
– Ну… ладно.
Под ревнивым взглядом Кира Лим помог ей устроиться – деловито, без намёков на лишние вольности. Прежде чем нажать на кнопку, закрывающую саркофаг, он проговорил слова, явно продиктованные каким- то ритуалом – или, может быть, позаимствованные у кого-то:
– Да будет ваш сон глубок, а сновидения – приятны.
Гидравлика зашипела, крышка встала на место и потемнела. По ожившему мини-пульту побежали огоньки, ожил малый экран, рисующий графики жизнедеятельности: пульс, давление, дыхание, ритмы нервной активности, ещё какие-то числа…
– Теперь ты, Кир. За тобой должок.
– Не понимаю.
– Понимаешь прекрасно. Два халявных погружения – забыл? Ну, первое, так и быть, засчитывать не буду. За то, что откопал в инженерных схемах модуля эту комнату и за сообразительность тебе положен небольшой бонус. Но бонус свой ты на 'Стриже' уже отлетал, а потом даже в кредит погулять успел. Хорошо погулять, мне аж завидно. Так что пора за работу.
– Да какую ещё работу? Что ты мне мозги полощешь?!
– Ложись, узнаешь. На первый раз пойдём вместе.
– А что, можно одни и те же иллюзии смотреть вдвоём?
– Можно-можно. И вдвоём, и иллюзии, и не только их… и не только смотреть… кончай болтать, ложись!
Тёплое полированное дерево пола и стен. Пластик может имитировать цвет, даже фактуру, но запах натурального дерева – нет, его не спутаешь ни с чем. Многоцветье витражей, вставленных в окно вместо обычного стекла; росписи на потолке, изображающие фантастические сюжеты: люди со снежно-белыми крыльями, химеры в хитине и чешуе, изрыгающие пламя, парусники, вместо морских просторов бороздящие небо…
'Это называется – фрески', – вспомнил после секундного усилия Кир.
– Нравится?
Обернувшись, он обнаружил во внешности Лима серьёзные изменения. Прежде всего – в одежде. Будучи по профессии инженером, специалистом по коммуникационным сетям, Кир знал историю довольно плохо. Он не сумел опознать парадную форму офицера морского флота королевства Тевтонского и Литовского; тем более речи не шло о том, чтобы по знакам различия определить мейн-коммандера. Реакция Кира исчерпывалась одной мыслью: 'Ну и вырядился!' – Где мы?
– Вы находитесь в финиш-зале Обители, – сообщил чуть надтреснутый и явно не молодой женский голос. – Лим, с возвращением. Представь нас.
– Кир Хевери, космен и профессиональный инженер, член экипажа 'Пионера' из основного состава. София Шнайдер, парамедик и вообще хороший человек. В Обители она – кто-то вроде первого помощника самодержца в смеси с доброй бабушкой.
– Очень приятно, – кивнув, сказала Шнайдер. – Можешь звать меня просто Софией. Или же доктором. Идите за мной, молодые люди.
По привычке Кир попытался взлететь… но обнаружил, что кинезис не работает. Собственно, его сенс вообще не работал. Он ощущался приглушённо, так, как ощущается за закрытыми веками слабый свет – но не более того.
– А симуляция-то с изъяном, – заметил Кир.
Доктор Шнайдер обернулась и осуждающе посмотрела на Лима.
– Сколько времени прошло, а ты всё такой же, – проворчала она. – Никогда ничего новичкам не объясняешь.
– Лучше один раз увидеть, чем…
– Отговорки! – оборвала она. – А ты, молодой человек, – обратилась 'добрая бабушка' к Киру, – не торопись с выводами. Ты ведь попал сюда через саркофаг?
– Да.
– И тебя не насторожил уровень достоверности, достигаемый с его помощью?
– Н-нуу…
– Лим отрекомендовал тебя как инженера. Причём одного из отобранных для первого полёта к звёздам. Это – высокая планка, очень высокая. О технических новинках ты знаешь, конечно, не всё, но вполне достаточно. Так неужели ты пропустил бы такую сенсацию, как саркофаг странников, если бы информация о нём была широко доступна?
Кир пожал плечами. Ему надоело задавать вопросы, не получая на них ответов; кроме того, он уже понял, что близок момент, когда его введут в курс дела. И был готов немного потерпеть.
– Док! – вклинился Лим. – Скажи, Наставница на месте?
– Сейчас её нет в Обители. Зачем она тебе, Лим?
– Как – зачем? С новичками она предпочитает знакомиться лично.
– Это не всегда возможно.
– Но желательно.
София Шнайдер вздохнула.
– Новички в последнее время появляются не реже, чем раз в неделю. Вон, даже ты при всём своём сказочном разгильдяйстве сподобился привести сюда Кира. И… не только его, верно?
– Да. Есть… вернее, будет ещё Мила Дебрич. Кстати, ваша коллега.
– Ну вот, тем более. У Анжи просто нет времени заниматься вводным инструктажем с каждым. Слышал про делегирование полномочий? Так что, Лим, можешь быть свободен. Я не брошу Кира одного и без объяснений.
Лим вытянулся в струну, вскинул правую руку вперёд-вверх, потом сжал в кулак и выдохнул, ударяя себя в грудь:
– Хэй!
