— Богато живут! — присвистнул Роговой. — Только арабы своих женщин так золотишком балуют! Значит, здесь золото и серебро ничего не стоят, раз все бабы в них свободно разгуливают!
Во время пира в честь виракочей, местные предложили гостям свое кукурузное пиво — 'чича', надеясь их споить, но для наших, оно оказалось довольно слабым. И получилось наоборот. В большой медный чан с пивом, наполовину выпитым гостями и племенной верхушкой, Антоненко предложил добавить свой напиток. На что, полупьяные вождь и его командиры с удовольствием согласились. Недолго думая, Николай вылил туда всю настойку Баюлиса. По приказу вождя, женщины добавили в чан еще местного пива и размешали. Пир затянулся до самого утра. Хотя они и разговаривали на разных языках, но полностью понимали друг друга. Воины племени показывали гостям свое искусство владения оружием, женщины угощали всеми яствами, которыми располагало племя.
Небольшое недоразумение случилось с Аксеновым. Увидев, что его окружает такое количество молодых и красивых женщин, парень не выдержал и стал к ним приставать. Девушки смеялись, и, шутя, отбивались от 'белого бога', хотя по их виду было заметно, что это приставание доставляет им удовольствие. Женщин много, а мужчин мало, кому не хочется хоть немного ласки!
Подтянув к себе подчиненного, Николай прошептал ему на ухо:
— Семен, угомонись! Сексуальный маньяк! Нельзя нам сейчас с ними из-за баб ссориться! О наших, в лагере, подумай! Да и говорят, что сифилис к нам из Южной Америки занесли!
— Николай Тимофеевич! Да мочи уж нету! Тут, такая краса! На всех наших хватит с лихвой! А болезней я не боюсь! Доктор вылечит!
На удивление Антоненко и Аксенова, вождь Синчи Пума, увидев это, предложил Аксенову любую из незамужних девушек, но с одним условием. Что он женится на всех, кого выберет. От такой новости, Аксенов сразу протрезвел. Одно дело — гулять, другое — жениться. Гуляешь один день, а женишься на всю жизнь, ответственности больше.
Но, под пиво с настойкой, парень, плюнув на все, решился и выбрал двух смешливых красивых девушек, которые постоянно крутились возле него, видно и он им понравился.
Жрец, заменяющий Иллайюка, пояснил, что после решения вождя, эти девушки теперь безотлучно будут сопровождать Аксенова, но и он обязан о них заботиться. Если он откажется от них, то их отцы имеют право его убить, так как он обесчестил дочерей. Официальная свадьба будет только через год. Право отказаться от будущего мужа, имеют только девушки. Мужчина же, обязан на них жениться. При этом, количество жен — не ограничено. Если за это время родится ребенок, то он останется при матери.
— Ну что, пограничник, влип?! — шутливо спросил Николай.
— А! Где наша не пропадала! Девки уж больно хороши! — весело ответил Семен.
На следующий день выяснилось, что пограничник таки не прогадал. Одна из девушек была дочерью сотника — командира гарнизона одной из крепостей, а другая — гончарного мастера.
Но, больший фурор на празднике встречи богов у местных жителей вызвал Роговой своими песнями под гармонь. Сначала, местный народ начал плясать и петь, под звуки своих раковин, флейт и барабанов. При этом, только мужчины вставали 'в круг'. Они, почти топчась на месте, обнявшись за плечи, ходили по кругу и выкрикивали воинственные слова. Для попаданцев, эта музыка показалась заунывной, поэтому Николай и попросил Рогового 'збацать нашу, плясовую'. Парень, уже принявший 'на грудь', выдал 'от души по полной программе' на своей гармошке. В такт 'своей' музыки, в круг вышли танцевать Антоненко и Аксенов. Они так 'выкидывали коленца', что местные зачаровано застыли на своих местах. По мере продолжения праздника, уаминка научились танцевать 'танцы богов'. В дикой пьяной пляске слились все!
Наутро, болела голова. Но, продолжая в таком же духе, Антоненко и его команда, по предложению вождя, в течение нескольких дней посетили все селения племени уаминка. Аксенов даже успел познакомиться с родителями своих невест и получить их согласие на испытательный супружеский срок. После чего, Николай составил записку и попросил Синчи Пума передать ее своим, на водопад предков.
— Синчи! Почему ты не хочешь меня пригласить к своим соседям? — поинтересовался Николай.
— Они не должны знать о вас! — ответил вождь с помощью Рогового.
— Но почему?
— Они заберут вас у нас! И мы лишимся помощи богов! — был ответ.
— Глупости! Я никогда не покину твой народ! Ты — мой брат!
Роговой постарался перевести слова Антоненко как мог. Но по лицу вождя, Николай понял, что тот чем-то все-таки недоволен.
'Что-то здесь не так!' — подумал он.
С момента прибытия в 'Гнездо соколов', к 'белым богам' вождь приставит своих четырех воинов- гонцов. Они сопровождали Антоненко и его людей везде, даже в туалет. Но они не были слугами. Обслуживали гостей только женщины. Воины же, всегда находились рядом. Сначала они молчали, но постепенно между ними возникли разговоры, узнавание друг друга. Начали общаться. Основным переводчиком был Роговой, лучше понимавший речь местных жителей.
В один из дней Николай сказал вождю, что им надо вернуться к своим. Синчи Пума помолчав, попросил его подождать с решением.
На следующее утро, в дом виракочей вошел воин-гонец. Он, встав на колено, что-то быстро проговорил.
— Николай Тимофеевич! Нас вождь просит к себе! Дело важное! — сделал вывод Роговой.
В доме, специально выделенном для виракочей, жили только Антоненко и Роговой. Аксенова же, забрали к себе в новый дом 'будущие жены'.
— Вызывай Аксенова! Пойдем только втроем! И приготовь оружие! Мало ли что!
Когда все собрались, Синчи Пума объявил, что утром, к нему прибежал гонец с известием, что на их соседей — племя уанка напали враги. Воины родственного племени хотели принять бой, но враги оказались хитрее. Захватив несколько небольших селений, прихватив пленных и имущество, те ушли.
Он, Синчи Пума, как местный курака, отвечает за безопасность всего района перед Сапа Инка. Надо наказать врагов, вернуть плененных родичей и похищенное добро. Но у него сейчас под рукой мало воинов, пусть виракочи покажут свою божественную силу…
Вождь также передал Николаю письмо из города.
Прочитав письмо, Антоненко задумался.
— Командир рекомендует нам возвращаться назад. Самим никуда не ходить.
— А как же помощь вождю? — недоуменно спросил Роговой. — Он же на нас надеется!
Немного подумав, Антоненко объявил:
— Ну что, мужики! Пришел и наш черед! Хватит пиво жрать да баб тискать! Если мы сейчас с врагами не справимся, то грош нам всем цена! Порежут нас, как молоденьких поросят и фамилию не спросят!
— Николай Тимофевич! Да я, за своих баб, любому глотку перережу! — отозвался Аксенов. Чувствовалось, что он уже вошел во вкус хозяина гарема.
— Так. Проверить оружие и боеприпасы. Выступаем с уаминками. Вася. Оставь свою гармошку здесь. Там она не пригодится. Лишний груз. — скомандовал Антоненко. — Нашим — письмо напишу. Пусть помощь высылают, если хотят с Синчи дружить. Как там говорил Наполеон: главное — ввязаться в драку, а там — посмотрим!
— Мои девчонки со мой. — заранее предупредил Аксенов.
— Нахрена они в бою нам нужны! — высказал своё недовольство Роговой.
— Мне без них нельзя. Иначе мне — 'кирдык'. - пояснил Аксенов, поправляя за спиной свой ППД. — Уже сам жалею, что связался. Я так понял, что пока официально не женюсь на них, они и воевать со мной рядом будут, пока детишек не родят.
— Амазонки, что ли?
— Выходит, что так.
— Прямо, как наши. И коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут. — резюмировал Николай. — Ладно. Бери своих баб. Раз уж так. Всем переодеться в местную одежду. Пока светиться нам не к чему!
— Да! С нашим-то ростом! — рассмеялся Роговой. — Да нас за версту видно! Сразу поймут, что мы — чужие!
— А ты пониже пригибайся и не ржи как лошадь, а то всех врагов распугаешь! — весело ответил
