стоящий у стены автомат и опустила тяжелый приклад на пол, туда, где что-то копошилось. Гулкий удар, эхом отлетевший от стен, и тихий писк. Настя подняла приклад — на полу лежало тельце раздавленной белой мыши.
—
…мыши, что ли, — закончила она фразу, — где это мы? Что тут за мерзость всякая бегает?
—
Игровой сервер «Тотальная война». Кстати, место предельно защищенное. Чтобы игроки уровни не перескакивали. Вероятность того, что нас здесь подслушивают, минимальная. Я думал, ты специально это место выбрала.
—
Нет, просто очутилась здесь как-то сама собой, — сказала Настя и отшвырнула трупик мыши к стене, с глаз долой. Похоже, ее необычный мозг привык работать с виртуальностью и уже выбирал места и способы проникновения в них самостоятельно, без ведома сознания. Да уж, за последнюю неделю ее мировоззрению пришлось сильно расширить свои границы. То ли еще будет?
—
Ты можешь считать информацию с камер наблюдения «Мацушиты»? — У Насти возникла идея.
—
Я могу считывать любую информацию в Сети. Я переплетаюсь с любой информацией, она у меня ну как кровь, что ли, — пустился в объяснения Джек.
—
Не разглагольствуй, — остановила его Настя, — у нас нет времени. Посмотри, нет ли камеры в отмеченном на схеме помещении?
—
Есть, — тут же ответил Джек, — и еще там куча разнообразных датчиков: температуры, влажности, давления и много чего еще.
—
Что там?
—
Да ничего особенного. Загон какой-то, маленький и весь светится. Горшок стоит по центру, в него кабель воткнут, и дерево в нем растет. Странное какое-то дерево, саксаул, что ли? Без листьев, черное. И все.
—
И что это? — Ответ был у самой поверхности, но никак не хотел всплывать. Настя поняла, что у Джека то же ощущение.
—
Не знаю. Дерево просто. Только зачем ему провода?
В голове у Насти мысли, как будто жернова мельницы, в которую попал камень, медленно и со скрипом провернулись, стали в нужное положение и… И тут ее осенило! Ну конечно же! Джек говорил, что чужой оставляет метки в Сети, он генерирует свой код, но абсолютно бессмысленный, пустой для всех человеческих программ. И кажется чем-то совершенно чужеродным всем, кто его вообще может увидеть (то есть опять же Джеку). И именно этот кабель, что видел Джек, и был причиной того, что чужой мог создавать свои коды — его научила это делать Сеть, в него вливали какую-то информацию, что-то в нем меняли и, наверное, контролировали. Но подозревали ли те, кто это делал, что их детище обретет разум? Что у него возникнут свои желания и намерения? Или это и было целью эксперимента?
А чужеродным код был, как видно, из-за того, что деревья не могут думать двоичным кодом, которым «думает» вся Сеть. Потому что чужой — это то самое дерево, черное, похожее на саксаул. Разумное дерево!
—
На дереве вообще ничего нет? — спросила Настя Джека.
—
Что-то есть. Три оранжевых не то плода, не то бутона. А что?
Вот оно! Вот теперь все сходится. У Насти было такое чувство, что она знала это очень давно, но отчего-то забыла, и теперь все вновь всплыло на поверхность. Кусочки информации, которые она узнавала в последние два дня, постепенно откладывались в памяти, и подсознательно она складывала кусочки головоломки снова и снова, пока не стала видна вся картина целиком. Теперь ей была понятна вся цепочка.
—
Чужой — это дерево, — сказала она. Джек открыл было рот, но Настя жестом заставила его замолчать. Она не хотела сбиться с мысли. — Эти оранжевые плоды (или что там они есть) должны содержать вещество, которое позволяет человеку стать бессмертным. Оно как-то меняет передачу электрических импульсов в мозге человека, что позволяет создать из этих импульсов виртуальное сознание. Судя по всему, это вещество с чьей-то помощью дереву удалось воспроизвести в виде того наркотика, который принимал ты. Поэтому ты и обрел бессмертие — ты был под действием этого вещества и забрел на сервер «Мацушиты», где дерево и сделало тебя бессмертным.
—
Но я… — начал Джек.
—
Ты — бессмертный! — выпалила Настя. Он не хотел видеть очевидные вещи. Или он боялся их видеть такими, какие они есть. — Это очевидный факт. Тебя, как показывает опыт, даже отключением не убьешь.
—
Но что оно делает в Сети? Ищет желающих стать бессмертными? Я, между прочим, своего согласия не высказывал!
—
Не знаю я, что оно делает. Ты можешь понять логику дерева? И я нет. Мы не деревья, у него свои взгляды на жизнь. Только я знаю, что оно вполне способно вливаться в человеческое сознание посредством чего-то типа телепатии — вспомни тот живой тоннель. Так что на сегодня никаких препятствий к проникновению в Сеть создать для него не удастся. Я думаю, что это свойство ему с лихвой заменяет способность к свободному передвижению.
—
Я думаю, его нужно уничтожить, — отчетливо произнес Джек.
—
Да, — согласилась Настя, — похоже, что другого выхода у нас нет. Или оно уничтожит нас. А если не уничтожит — так превратит во что-то, удобное для его древесных нужд.
—
В компост оно нас превратит.
Несмотря на серьезность момента, Настя прыснула от смеха:
—
Ну, тебе-то это точно уже не грозит.
—
Туда можно проникнуть, — сказал Джек. — Собственно, эта схема и есть описание того, как туда попасть. Судя по всему, путь идет по коридору, а здесь, — Джек показал несколько участков пути, не совпадавших с линиями на Настиной схеме, — через вентиляционные каналы. Должен же к дереву воздух поступать.
—
Эти каналы большие?
—
Не знаю. На схеме не указано, а камер там нет.
—
Подожди, — Настя вдруг вспомнила, что на сервере «Мацушиты» в открытом сетевом доступе находятся только общие помещения. Все лаборатории, хранилища закрытой информации и система охраны, к которой, как она подозревала, относились и камеры видеонаблюдения, к общей Сети подключались очень редко, один-два раза в неделю, и на непродолжительное время. — А как ты вообще видишь камеры в «Мацушите»? Они же не подключены к Сети.
На лице Джека отразилось недоумение — он действительно видел их, но и сам не понимал как. Только, похоже, он тоже уже догадался, как это было возможно.
—
Ты думаешь, я через чужого и этот живой тоннель теперь всегда подключен к закрытой части мацушитовского сервера?
—
По-моему, вариантов больше нет. Ты
Вы читаете Древо войны
×