— Это нужно отнести в нашу каюту немедленно, — заявила леди Регина. — Мне не нравится, что она слишком долго находится в порту, здесь вокруг чересчур много всякого сброда. Стюарды на борту покажут тебе, куда идти. Мы распорядились насчет сейфа в нашей каюте, в него ты и поставишь шкатулку. И не вздумай оставить ее на столе. Ты меня поняла?
— Да, миледи. — Мне не полагалось говорить ей ничего, кроме «да» и «нет».
Леди Регина уставилась на меня так, будто я каким-то образом нарушила правила. Она красивая женщина, но ее яркая красота — роскошные каштановые волосы и резкие черты — не передалась дочери. Шляпка с широкими полями, густо украшенная плюмажем и шелковыми цветами, составляла разительный контраст с моим потрепанным черным платьем горничной и белым льняным чепцом.
— Мне не хочется отправлять тебя туда одну, — резко произнесла она. — Но не думаю, что ты сможешь унести столько коробок, сколько Нед, и, кроме того… ты ведь не сбежишь, нет?
— Нет, миледи.
Ее полные губы изогнулись в высокомерной усмешке.
— Полагаю, ты все же немного лучше своей сестрицы.
Мне показалось, что меня обварили кипятком или, быть может, вышвырнули на улицу в метель в самый холодный зимний день. От ярости кожа моя запылала, словно оказалась тесна для моего тела, а во рту пересохло. Я бы с радостью сорвала эту шляпку с головы леди Регины. А вместе со шляпкой вырвала бы ей клок волос.
Но вместо этого я сказала:
— Да, миледи.
Отойдя от них, я ощутила странный прилив страха — словно снова стояла в том переулке. Вряд ли здесь, среди толпы, будет разгуливать волк. И все-таки я чувствовала неприятное покалывание в шее и спине, — наверное, именно так мышка и понимает, что за ней следит кот.
Тяжелая шкатулка оттягивала мне руки, но оно того стоило — хоть на несколько минут избавиться от их присмотра. Или я просто убеждала в этом себя. Сказать по правде, мне было немного страшно остаться одной в этой толпе. Тут собралось людей больше, чем я когда-либо видела в одном месте, и все они толкались и пихались. Кроме того, я не знала, куда мне идти. Вот вход для пассажиров первого класса, а вот другой — для третьего класса, и они ведут на разные палубы. Я посмотрела на свою ношу. Что перевешивает — я или вещи моих хозяев?
И тут я снова это почувствовала — шею опять начало покалывать. Охотник смотрит на свою жертву. Я оглянулась, рассчитывая увидеть… кого? Вчерашнего волка? Юношу, который спас меня, а потом велел убегать, чтобы сохранить жизнь? Но никого из них не увидела. Конечно, в этом столпотворении я их и не увижу, но тогда и они меня заметить не смогут. Но кто-то же смотрит!
И в глубине души, в месте, не поддающемся ни разуму, ни логике, чисто звериным инстинктом я точно знаю, что он здесь.
Кто-то из этой толпы незнакомцев наблюдает за мной.
Кто-то на меня охотится.
— Заблудились, мисс? — спросил грубоватый на вид мужчина с румяными щеками и небесно- голубыми глазами.
Услышав его голос, я аж подпрыгнула, но тут же обрадовалась. Он был одет, как я поняла, в офицерскую униформу и почему-то заговорил со мной. Голос и лицо показались мне добрыми, и не важно, кто он такой, я сразу почувствовала себя в большей безопасности.
— Мне нужно отнести это в каюту моих хозяев, — сказала я. — Я служу в семье виконта Лайла.
— Значит, вам в первый класс.
— Но я-то плыву третьим классом!
Он нахмурился:
— Немного прижимистые, а?
Мне бы следовало поджать губы и оскорбиться за семью, в которой я работаю, но я с трудом подавила смешок.
— Я понимаю, что это несколько… необычно. Но теперь мне непонятно, как взойти на борт.
— Думаю, первым классом. Теперь я вспоминаю, что слышал разговоры стюардов, — есть договоренность выдать вам ключи, чтобы облегчить передвижение между первым и третьим классом. Это и впрямь необычно, но чего не сделаешь для семьи виконта. — Язвительная нотка в его голосе прозвучала едва заметно, позволяя мне либо не обратить на шутку внимания, либо порадоваться ей. Я выбрала второе. — Стюарды покажут вам, куда идти. Уверены, что не хотите позвать кого-нибудь из них и отдать им эту штуку? Она кажется мне слишком для вас тяжелой.
Он не мог сказать мне ничего приятнее, и я с удивлением ощутила в горле небольшой комок. Нo я знаю свой долг и знаю, каковы могут быть последствия.
— Миледи хочет, чтобы я отнесла это лично. Но все равно большое спасибо вам, сэр.
Он прикоснулся к фуражке и пошел дальше, выполнять неизвестные мне обязанности, отложенные, чтобы помочь мне. Я торопливо зашагала к трапу первого класса, надеясь, что тот, кто следил за мной, пойдет к третьему. Наверняка какой-нибудь иностранец.
А может быть, это просто воображение играет со мной шутки, выманивая наружу мои страхи. У меня хватает причин нервничать. Это путешествие, эти следующие несколько дней должны полностью изменить всю мою жизнь.
Трап первого класса больше напоминал променад. Люди никуда не спешили, разглядывая окружающих и демонстрируя себя другим. Леди поворачивались то в одну сторону, то в другую, стараясь показать свои широкополые шляпки в самом лучшем свете, и держали в руках зонтики из тонкого кружева, отбрасывающие витые тени. Трости и ботинки джентльменов сверкали. Не будь среди них нескольких слуг, тяжело дышавших под тяжестью своих грузов, это можно было бы принять за показ мод. Мы двигались так медленно, что я даже рискнула на несколько секунд поставить шкатулку. Давая мышцам отдохнуть, я сунула руку в карман платья и стиснула маленький фетровый кошелек, собственноручно сшитый из обрезков. Работать приходилось ночами, а мне разрешали брать к себе на чердак только одну свечу, так что вряд ли этот кошелек был образцом моего швейного мастерства. Но никто его не увидит, кроме меня.
Он увесисто лежал в руке. Несмотря на ткань, я чувствовала тяжесть монет и скольжение банкнот. В течение прошедших полутора лет я экономила каждый грош. Даже утаила фунтовую банкноту, которую нашла на лестнице утром после званого обеда, — здорово при этом рискуя. Если бы кто-нибудь узнал, меня уволили бы тут же.
Я накопила достаточно, чтобы продержаться месяца два. Это не много, но куда больше, чем у меня имелось за всю мою жизнь, с тех пор как я в тринадцать лет бросила школу и поступила на службу. Этого достаточно.
Достаточно для того, чтобы, как только пароход доберется до Соединенных Штатов, я смогла уйти, ускользнуть от леди Регины и миссис Хорн и никогда, никогда не возвращаться назад.
Мы снова зашаркали по трапу, и я подняла шкатулку. Она показалась мне еще тяжелее, чем раньше, но я выдержу. До свободы осталось всего несколько дней.
«Все, что нужно сделать, — это пережить плавание», — думала я, сходя с трапа и ступая на борт парохода «Титаник».
Глава 3
Боже мой, этот пароход прекрасен!
Для пассажиров первого класса проход внутрь корабля начинался от их обеденного зала. Лестница, что вела вниз, превосходила великолепием весь Морклифф. Сверкая полированным деревом, она дважды изящно изгибалась. На площадке стояли изумительной красоты резные часы. Такое предполагаешь увидеть в шикарном особняке, но не на пароходе. Даже ковер цвета беж у меня под ногами толще и мягче, чем любой обюссонский ковер.
Или я слишком наивна? Отправляясь в это путешествие из единственно известной мне жизни, я
