посадили эти розы.
Они взобрались на горку и спустились кроличьей тропкой.
– Ты смотри – осторожней. Вдруг тут гадюки, – сказала Энн. – Они любят в таких местах водиться. Ох, ну и жарища! Есть тут где купаться? Пруд, что ли, например?
– Не знаю. Поищем, – сказала Джордж. – Купальник я на всякий случай захватила. Ну вот, домик уже виднеется. Теперь еще совсем немножко. Я решила – лучше расположиться у самого ручья.
Скоро они добрались до лагеря Джордж. Там стояла палатка, внутри – постель из вереска. В углу были: кружка, коробка с собачьим печеньем, две консервные банки, батон хлеба. Энн не показалось, что Джордж сделала чересчур большие запасы съестного, и она порадовалась, что кое-что прихватила с собой.
– Тетя Фанни наготовила бездну бутербродов, – сказала Энн. – Говорит, если их держать в этой жестянке, они не испортятся и мы сможем ими питаться несколько дней, пока не вернемся. Я жутко проголодалась. Давай их попробуем, а?
Сидя на солнышке, они уплетали бутерброды с ветчиной. Энн и помидоры принесла, это было очень кстати. Тиму приходилось довольствоваться собачьим печеньем, правда, то и дело и ему перепадал кусочек ветчины. Через некоторое время он поднялся и затрусил прочь.
– Куда это он? – спросила Энн. – Кроликов ловить, что ли?
– Нет, пить, наверно, пошел, – сказала Джордж. – Он двинулся в сторону ручья. Мне что-то тоже пить захотелось. Давай возьмем кружку и пойдем напьемся.
Они взяли кружку и пошли. Джордж шла впереди, Энн пробиралась за нею следам по густому вереску. Ручей выглядел великолепно. Наверно, раньше им пользовались люди, жившие в обветшалом доме. Он был выложен по берегам большими камнями и бежал между этих берегов, будто канал, ясный, как стекло.
– Ух ты! Вода прямо ледяная! – сказала Энн. – Просто чудо! Так бы пила ее и пила!
Вернувшись с ручья, они лежали на солнышке среди вереска и болтали. Тимми опять в одиночестве отправился по делам.
– Как тут здорово, какая тишина! – сказала Энн. – Кругом ни души. Только птицы да кролики. Прелесть!
– Да, прямо ни звука! – сказала Джордж и зевнула. Но не успела она произнести эти слова, как вдалеке раздался шум. Резкий звук, будто металлом по камню. Вот еще раз, еще – и все снова стихло.
– Что это, как ты думаешь? – спросила Джордж и села.
– Не представляю, – сказала Энн. – Но это ведь где-то далеко, тут такая тишина, что звуки доходят из немыслимой дали.
Резкий звук повторился – еще, еще – и снова замер. Девочки закрыли глаза и уснули.
Проснулась Джордж, когда вернулся Тимми. Он плюхнулся ей на ноги так, что она вздрогнула.
– Тим! Нельзя! – крикнула она. – Сейчас же сойди с моих ног, ты меня разбудил!
Тимми любезно отодвинулся, потом подобрал то, что выронил изо рта, и стал с аппетитом глодать. Джордж поднялась посмотреть, что это у него такое.
– Тим! Да у тебя косточка! Где ты ее раздобыл? – крикнула она. – Энн! Это ты принесла Тиму косточку?
– А? Какую косточку? – спросонья не поняла Энн. – Косточку? Нет, я не приносила. А что?
– Да вот Тим нашел косточку, – сказала Джордж. – И на ней вареное мясо, значит, она не от кролика – или еще кого-нибудь, кого поймал Тим. Тим, где ты взял эту косточку?
– Гав, – сказал Тимми, готовый угостить косточкой Джордж, раз уж она так ею заинтересовалась.
– Ты думаешь, кто-то еще разбил поблизости лагерь? – спросила Энн, садясь и зевая. – Кости, конечно, так просто среди вереска не растут. Вдобавок на ней столько мяса. Признайся, Тимми, ты ее украл у другой собачки?
Пес стукнул хвостом по земле и снова принялся за свое лакомство. Он был, по-видимому, вполне доволен собой.
– Да она же старая, – сказала Джордж. – Она протухла. Уходи, Тим, и унеси ее подальше.
Тут снова раздался резкий металлический звук. Джордж нахмурилась.
– Да, похоже, кто-то и вправду разбил поблизости лагерь. Энн, нам надо идти на разведку. И если кто-то окажется рядом, я лично за то, чтобы наш лагерь перенести. Тимми! Идем! Да-да, правильно, зарой эту кошмарную кость! Энн, нам туда!
СТАРЫЙ ДОМ – И КОЕ-КАКИЕ НЕОЖИДАННОСТИ
Девочки в сопровождении Тимми ушли со своего тенистого местечка и пустились в путь под палящим солнцем. При виде развалившегося дома Энн остановилась.
– Давай его хорошенько осмотрим, Джордж, – сказала она. – Он, наверно, ужасно старинный.
Они вошли в широкую дверь. Верней, двери не осталось, только каменный проем. Внутри, была большая комната, и пол выложен белым кафелем. Теперь тут росла трава и всякие сорняки, они пробивались сквозь щели и даже вспучили дыбом кое-какие плиты, и пол был весь неровный. Стены кое-где обвалились, сквозь них проникал дневной свет. Одно окно еще кое-как держалось, остальные повылетели. Из одного угла вверх вилась узкая каменная лесенка.
– Наверху, надо думать, две комнаты, – сказала Энн. – Тут еще дверь, в другую комнату. Ой, смотри – старая раковина и… что это? Кажется, остатки насоса.
– Да, смотреть тут особенно не на что, – сказала Джордж, озираясь. – Наверху, наверно, и того хуже, крыша-то почти вся обвалилась. О, привет, – тут еще дверь. Черный ход. И гляди-ка, именно дверь, а не
