покончишь в любом случае.
— Да, Вальфатер. — Я сжал рукоять своего кинжала.
— Я запрещаю тебе! Но я не ожидаю от тебя повиновения. Ты умрешь, когда Зима и Древняя ночь поглотят нас. И я умру. И мой сын Тунор, который не верит в это. Пока же я благодарю тебя за то, что ты исцелил моего пса. Вернуть тебе Облако?
— Нет, — сказал я.
— Я дам тебе животное помоложе, той же породы.
— Нет, — повторил я.
— Ты считал моего сына Лотура добрым и великодушным. Он не такой. Поступок, показавшийся тебе великодушным, служил лишь подготовкой к измене. Если бы ты знал Лотура так же хорошо, как знают другие, ты бы сразу понял это.
Горячее чувство всколыхнулось в моей душе, и я поднял голову:
— Я никогда не молил вашего сына о помощи и ни одним своим поступком не заслужил его благодарности. Он велел Моркане вызвать меня и сам предложил мне помощь. Мы умирали от голода и были слишком слабы, чтобы противостоять нашим врагам. Он обеспечил нас продовольствием и дал нам людей. Я не стану жаловаться на него, никогда больше.
— Другие, с которыми он обращался лучше, говорили о нем хуже. — В голосе Вальфатера слышалась улыбка. — Ты возвращаешься к нам?
Я не ответил.
— Я не многих просил об этом… сэр Эйбел. Даже один-единственный раз.
— Я не Эйбел, — прошептал я.
— Ты Эйбел. Я призову Облако, и мы с тобой сядем верхом на нее.
Я не мог вымолвить ни слова. Бывали случаи, когда у меня настолько отнимался язык, что впоследствии я не понимал, как же все-таки умудрялся им ворочать. Но на сей раз я говорить не мог. Этела взяла меня за руку; ее лицо было мокрым от слез, но она уже не плакала.
— Он боится, что она не пойдет с ним, — сказала Этела Вальфатеру.
— Она не захочет, дитя мое. — Его голос теперь звучал глухо и сурово. — Она не может. — Он повернулся ко мне спиной.
Дизири, напряженно наблюдавшая и слушавшая, выступила из тени.
Вальфатер подал знак Вистану:
— Ты верно служил своему рыцарю. Ты должен оказать ему еще одну услугу. Принеси своему господину шлем и надень на него.
Вистан повиновался.
Прелестная Дизири превратилась в куклу из земли и листьев. Это было ужасно, но я ожидал этого. Двух других превращений я не ожидал и не в силах объяснить. Вальфатер вдруг стал прозрачной сияющей тенью. Бесплотной тенью.
А Бертольд Храбрый, сидевший рядом с Гердой, исчез. Она по-прежнему оставалась очаровательной молодой женщиной, но Бертольд пропал, а на его месте, Бен, теперь сидел ты. Как я сказал, у меня нет объяснений.
— Ты знаешь, от чего ты отказываешься, — сказала мне сияющая тень, — и знаешь, куда идешь. Что ты станешь делать?
Я вытащил кинжал из ножен, закатал рукав своей кольчуги и сделал глубокий надрез на руке.
— Пей, — сказал я Дизири, и она нагнулась и стала пить мою кровь.
Не тянуть по капельке, как обычно делают эльфы, а жадно пить, большими глотками, захлебываясь; я сжимал и разжимал кулак, чтобы человеческая жизнь текла из меня струей, и не останавливался до тех пор, пока рядом со мной не оказалась миниатюрная зеленоглазая женщина.
Когда я снова поискал взглядом сияющую тень, она уже удалилась. Вскоре и мы с Дизири пошли прочь, я опирался на ее плечо, ибо потерял слишком много крови и чувствовал страшную слабость.
Вот третий эпизод, о котором я обещал рассказать. Мы шли медленно, и по дороге я два раза упал. К тому времени, когда мы достигли реки, заря нового дня окрасила тысячей разных оттенков облака в небе, хотя само солнце еще скрывалось за восточными горами. Я остановился у самой воды, не уверенный, что сумею добраться до противоположного берега. Прекрасная юная женщина поддерживала под руку рыцаря, отражение которого я увидел; но рыцарь тот был не мальчиком, но суровым воином, чьи глаза блестели в прорезях шлема.
Я снял шлем и бросил в реку, а когда пузырьки на поверхности воды исчезли, мы с Дизири остались прежними.
Мы живем в Эльфрисе и на целые дни снова становимся детьми, какими были, когда я впервые попал сюда. Мы, дети, бегаем с веселыми криками среди рощ и гротов обширного леса, прекраснее которого ты не видел и никогда не увидишь. Мы, дети, ходим на море, столь мной любимое, чтобы плескаться на отмелях и играть с келпи. Дизири подарила мне нового пса, белого щенка с рыжими ушами. Я назвал его Фарван, и по вечерам мы разговариваем с ним о старых играх и обсуждаем новые, а он рассказывает нам о своих щенячьих делах.
Но мы не всегда остаемся детьми и иногда лежим навзничь в мягкой зеленой траве и смотрим на мир над нашими головами, где время течет быстро. Мы видели, как Мардер посвящает в рыцари Вистана и как Бертольд Храбрый убивает Шилдстара. Скоро наступит время для нашего возвращения.
Майкл наконец разыскал меня, вот почему я написал тебе все это, Бен. Он говорит, что одному влиятельному господину требуется рыцарь. Я сказал Майклу, что стану лучшим рыцарем этого господина, коли мне позволят взять с собой супругу. Он говорит, что позволят.
Скоро мы уже отправляемся.
Ты прочтешь все это, Бен, поскольку Майкл нашел способ передать тебе мое послание. Не тревожься обо мне. У меня все хорошо.
