Русов поглядел на ценник и втянул воздух сквозь зубы. Грегори попросил еще два обручальных кольца, и одно сразу примерили на неловкий палец Русова. К счастью, они оказались дешевле - денег Русова как раз хватило. За кольцо с бриллиантами заплатил Грегори.
- Как-нибудь расплатишься, - отмахнулся он. При этом улыбнулся, но улыбка получилась кривой. - Держи все это. Джанет про обручальные кольца пока не говори.
Но Джанет была вся в делах и не спросила, где они пропадали. Обед приготовила самый простой. Грегори пошутил:
- Может быть, передумаешь выходить замуж, а? Хлопотное это дело.
Усталая Джанет даже не отреагировала.
И вот наступило воскресенье. Когда вернулись из церкви, дверь открыла женщина в белом кружевном переднике и с каштановыми завитками волос над веселыми карими глазами.
- Это моя подруга, Филлис, - представила Джанет. - Будет помогать мне сегодня. А это Юджин, мой...
Она неуверенно смолкла.
- Мы уже знакомы, - пробормотал Русов, вспоминая вечеринку и высказывания Филлис о мужском шовинизме.
Филлис рассмеялась и помогла Грегори снять куртку. Стол уже был накрыт. На белой скатерти стояли тарелки и лежали массивные, наверное серебряные ножи и вилки. Джанет и Филлис поднялись наверх, Грегори прилег у себя, а Русов остался маяться в одиночестве. Он послонялся по гостиной, подошел к книжным полкам. Рука снова потянулась к Библии.
''И сказал фараон Иосифу: вот, я поставлю тебя над всей землею Египетской. И снял фараон перстень с руки своей и надел его на руку Иосифа; одел его в виссонные одежды, возложил золотую цепь на шею ему...''
Русов пожал плечами. Почему ему во второй раз попадается эта история? Он поставил книгу на место и подошел к окну.
Голые ветви больше не закрывали небо, цветы пожухли, пусто и уныло стало вокруг дома. В Кандале, наверное, давно лежит снег. Позвонить бы отцу: одобрит ли его женитьбу? Но между ними хмурые моря, тысячи километров снега и льда. Да и хватит оглядываться на отца. Теперь он, Русов, принимает решения самостоятельно. И вот сегодня, в канун зимы, он отправляется в новое путешествие, еще более странное и непривычное, чем первое, через океан. Где и когда ему придет конец?..
Он услышал мелодичное позвякивание и оглянулся. Наверху лестницы стояла Филлис и, улыбаясь, помахивала колокольчиком.
По лестнице только что начала спускаться Джанет. Она остановилась, покраснела и негодующе глянула на подругу. Но Русов был благодарен Филлис; он и не думал, что Джанет может выглядеть так ослепительно. В длинном фиолетовом платье, со сверкающим на шее колье и подвесками в ушах, со сложной спиралевидной прической, она казалась королевой.
Он поспешил к лестнице и предложил ей руку. Джанет смущенно улыбнулась. Филлис рассмеялась немного резко.
С улицы послышался шум мотора. Русов обернулся и увидел в окно подъехавшую машину - пора было встречать гостей.
Первой, к его удивлению, прибыла сама Хелен Роузвотер, мэр Другого Дола. Он поспешил снять с ее плеч пальто, а она по-мужски пожала руку и заговорила с появившимся из своей комнаты Грегори.
Потом подъехала длинная (Русову показалось, что втрое длиннее привычных жуков) машина, из нее вышел человек в белых перчатках, обошел автомобиль и открыл заднюю дверцу. Из салона появилась представительная дама и мужчина импозантного вида. Русов узнал его - местный банкир Майк Стелсон, несколько раз заезжал к Грегори сыграть в шахматы.
Майк познакомил его с дамой:
- Фрэнсис, моя жена. А это Юджин, тот самый молодой человек из России.
Дама благосклонно кивнула Русову и под руку с мужем прошла в гостиную.
Длинный автомобиль уехал, очистив место для стандартного жука китайско-детройтского производства. Из него вылез бородатый Болдуин и помог выбраться двум пожилым леди. Русов узнал Джин и Лу - тех, у кого жил Сирин. Русов освободил их от шуб и его чмокнули в обе щеки: Джин в правую, а Лу в левую.
Болдуин ухмыльнулся и по-медвежьи крепко пожал руку.
- Рад видеть тебя в полном здравии. Жениться собрался? Дело стоящее. Я тоже все Филлис уговариваю.
Он прошел в гостиную, а Русов выглянул с опаской: нет ли еще машин? Но похоже, на Болдуине список гостей заканчивался.
Едва Русов отошел от двери, как его взяли в оборот Джин и Лу. Сначала излили на него бальзам утешения: Бедняжка Сирин! Бедняжка Эрни!
Потом закидали вопросами: Нравится ли ему Другой Дол? Нравится ли Америка? Нравится ли дом Грегори?
Покончив с вопросами, забросали комплиментами: Как хорошо выглядит в этом костюме! Как хорошо прижился в чужой стране! Какой молодец, что очаровал такую замечательную девушку, как Джанет!
После этого общения, напомнившего интенсивный горячий душ, беседа с Хелен и Фрэнсис походила на редкий тепловатый дождик. Филлис в беседе и вовсе не участвовала: суетилась вокруг стола, изредка шикая на Болдуина.
Наконец заняли места за столом. Русов сел рядом с напряженной Джанет.
Грегори встал, держа бокал с шампанским.
- Вы знаете, - сказал не спеша, - что и я участвовал в войне с Россией. Непонятная и ненужная была эта война, но не об этом сейчас речь. Я тогда в глаза не видел ни одного русского. Впервые увидал, когда этот молодой человек появился на моей веранде. Я и не думал тогда, что он мне понравится. А тем более не думал, что понравится моей племяннице. Иначе я поостерегся бы пускать его в дом. Ведь он взял бедную девочку в плен так же легко, как мы когда-то разгромили Россию. И с чем я остался теперь? Ни службы, ни здоровья, ни племянницы. Так кто кого в конце концов победил?
- Но, дядя! - вскинулась Джанет.
Грегори положил руку ей на плечо.
- Не принимай этого всерьез. Я рад за тебя, Джанет. И хочу напомнить Юджину об одном русском обычае. Я читал - у вас принято ''обмывать'' новые вещи. Так вот, мы пока не видели колечка, из-за которого собрались. Так и шампанское выдохнется!
Русов покраснел, полез в карман и достал кольцо с бриллиантами. Кое-как нацепил на палец Джанет и неловко поцеловал ее. Раздался хор поздравлений, все выпили шампанского (Джанет и Хелен только пригубили) и принялись за еду.
Позже несколько слов сказала Хелен. Она выглядела элегантно в голубом костюме и говорила красиво, хотя и немного официально: о мостике любви, который соединил два ранее враждебных народа.
После обеда стали танцевать. Русову только раз удалось станцевать с Джанет. Он любовался завитками ее рыжеватых волос, ушком с филигранной подвеской.
- Ты очень красивая сегодня, - сказал он.
Но глаза Джанет потемнели, словно тень легла в зеленой глубине леса.
- Как жаль, что моей мамы нет сегодня, - молвила она, слегка отстраняясь от Русова.
После этого он танцевал с Хелен. Было неловко, потому что та танцевала гораздо лучше Русова. Но и в ее красивых голубых глазах проглядывала грусть.
- Наверное, вы много разговаривали с Грегори, - сказала она, ведя Русова в танце. - Из-за чего началась та война? Зачем все это было?
Русов виновато улыбнулся:
- Мы не нашли ясного ответа. Но я вспоминаю слова матери: беды мира от того, что во многих охладела любовь. Только любовь не мыслит зла ближнему.
Хелен покачала головой. Она кружила Русова, держа в отдалении от себя.
- Это старая песня. Христианская мораль никого не спасла.
Русов вздохнул:
