Кукаркин Евгений
Пределы выживания (Полигон - I)
Евгений Кукаркин
Пределы выживания (Полигон - I)
Написано в 1997 - 1998 г.г. Приключения.
МАРТ
Наконец то, после недельного тягостного ожидания в клоповных гостиницах Карасуни, за мной прибыл военный грузовик.
- Это вы в Глушково? - спросил меня молодой лейтенантик.
- Я.
- Тогда поехали. Нам задерживаться нельзя, нужно засветло доехать до полигона.
- Какого полигона?
- Вы что с луны свалились? Глушково находиться на территории полигона.
Теперь кое что стало понятно, почему в Минздраве настойчиво предлагали, чтобы в Карасуни я связался с военным комендантом, именно только он мне поможет добраться до нового места работы.
- Я готов.
- Эй, - лейтенант обернулся в кабину, - Василий, закрепи вещички товарища.
Вылез толстый солдат-шофер и кряхтя стал забираться в кузов ЗИЛа.
- Давайте ваши вещи.
Я протягиваю чемодан, стопку перевязанных книг и большую сумку.
- И это все? - недоумевает Василий.
- Все.
Солдат копошиться у кабины, перематывая вещи веревками и потом накрывает их брезентом.
- Готово.
- Залезайте сюда, - лейтенант показывает рукой рядом с собой.
Я забираюсь в кабину, ЗИЛ глухо завыл и дернулся. Мы поехали.
- Как вас звать? - спрашивает лейтенант.
- Борис.
- А меня Круглов, лейтенант Александр Круглов. Как это вас угораздило к нам?
- По распределению. Окончил адъюнктуру и послали сюда.
- Дорогу кому нибудь перебежали?
- Нет, а что?
- Да ничего. У нас между прочим госпиталь есть, там военных медиков полно, а тут еще и вас прислали.
- Мне сказали, что там территория большая и по нормам положен не один врач, а несколько.
- Территория то большая, да ней только три поселка осталось, плюс еще воинская часть с городком и... монастырь.
- Монастырь?
- Да, женский монастырь. Когда земли под полигон отделяли, им предлагали переместиться на новое место, да игуменья воспротивилась, не захотела от родных могил съезжать, так и остался монастырь на полигоне.
- И полно там послушниц?
- Да женщин пятьдесят. Так Вася?
- Чего, Вася то? Как будь то я там пасусь. Туда никак не пробраться. Эти стены только из пушки пробить можно.
- Но все равно ты там иногда бываешь?
- Там побудешь. Вон сержант Шкуро полез, так сразу в госпитале оказался, кипятком его обварили.
Закрапал дождь и мутная сетка сразу забросала лобовое стекло. Вася включил очиститель, размазав пыль по давно не мытой поверхности.
- А давно полигон то образовался?
- Давно. Но десять лет назад его расширили, вот почему поселки и монастырь вошли в его территорию. Сюда же со всего Союза ракеты летят.
- А они того... не ошибутся...
- Испугались? Нет. Ничего страшного. Если кого и зацепят, так только по дурости, предупреждают же всех, чтобы не вылезали на опасные участки.
Машина съезжает с шоссе на проселочную дорогу и ее стало кидать и бросать во все стороны.
- Ну держись, Боря, сейчас нас помотает. Качку терпите?
- Немножко.
- Тогда можете вытерпеть наши несносные дороги.
Русские дороги неописуемы, грязь, камни, гигантские лужи, невероятные повороты, спуски и подъемы, все прелести отвратительной поездки на лицо. Эти два часа езды под периодическое вытье мотора выматывают душу. Я с ужасом смотрю через полусферу проделанную на лобовом стекле очистителем, как мы поднимаемся и потом ухаем в большую лужу, с надрывом вылезаем из нее, чтобы опять свалиться в следующую...
Неожиданно перед нами выросли большие ворота, по бокам которых в вырубленной в лесу просеке, тянулись двойные ограждения из колючей проволоки. Недалеко, на сером фоне дождя стояла вышка с часовым.
- Приехали, - облегченно сказал лейтенант.
Ворота приоткрылись и появился часовой в плащ палатке с автоматом.
- Товарищ лейтенант, кто с вами?
- Доктора везу в поселок. Работать там будет.
- Ага... Проезжайте.
Ворота со скрипом открываются и мы въезжаем на территорию полигона .
- Сурово у вас.
- Конечно. Здесь нельзя посторонним находиться, как-никак секретов много. Боря, я тебя сначала подкину в военный городок, там у коменданта оформишься, а потом тебя Вася до жилья подбросит.
- Давай.
Еще едем пол часа и вскоре перед нами выплыли двухэтажные каменные строения. ЗИЛ уже едет по более менее приличным улицам и останавливается у одноэтажного длинного здания.
- Пошли, Борис.
Мы пробегаем до двери под сеткой дождя и лейтенант ведет меня по коридору мимо многочисленных дверей с табличками еще неизвестных мне начальников.
- Вот сюда.
На табличке надпись: Начальник секретной части полковник Семененко В.Д.
- Но... Ты же сказал, комендант...
- Сюда, сюда.
Лейтенант стучит в дверь, потом открывает ее и заталкивает меня внутрь комнаты. Сам не входит, а захлопывает за мной дверь.
За большим столом сидит лысый, лобастый полковник и курит трубку.
- Заходите, чего там встали, - просит он меня, - садитесь сюда. Значит вы и есть новый доктор в Глушково? Рад познакомится. Я Владимир Дмитриевич, начальник секретной части полигона.
Полковник чуть приподнимает зад и протягивает руку.
- Борис Дмитриевич.
- Ишь ты, почти тезки. Как доехали?
- Дороги... как по Гоголю...
- Неплохо заметили. У нас такой порядок, всех новичков мы должны проинструктировать, поэтому вас и привезли сразу же ко мне. Я должен вам объяснить порядок проживания и нахождения на полигоне... Мы находимся здесь на особом положении и нарушение инструкций сразу может привести к трагедии. Во первых, без моего ведома на территорию полигона не выезжать и не ходить, это опасно. Как врач вы обслуживаете три поселка Глушково, Комарово и Камышевку, вот по дорогам к ним вы еще и можно двигаться. С вами доктор, в отличии от других гражданских лиц, у нас должны быть особые отношения.
