верило в тебя, а ты? Ошиблась? Ну, и поправь свою ошибку. Сама!
— Не возьмут, не возьмут меня обратно на завод, — с горечью повторила Зоя.
— Не возьмут, тогда будем думать, что делать дальше, а попытаться надо. Так я говорю, Реня?
— Директор очень хороший человек, добрый, — ответила та. — По-моему, он обязательно должен взять, обязательно!
— Нет, ты скажи, — настаивал Юра, — ты ответь, прав ли я вообще, в принципе? Прав ли я, что именно Зоя, сама, обязана исправить свою ошибку.
— Конечно, прав, Юрочка, — согласилась Реня.
— А вы, мама, папа?
— Что ж, — сказал Михаил Павлович, бросая недоверчивый взгляд в сторону дочери, — пусть попытается…
— Ой, не знаю, не знаю, — вздыхала Антонина Ивановна.
Ночью Зоя долго не могла уснуть, все думала, думала… Думала о том, что она скажет директору, что он скажет ей. Она знала, что ей будет очень стыдно увидеть его, но знала и другое — ей будет еще хуже, если она струсит, не отважится пойти к нему и смело признаться, что совершила ошибку… Пускай случится самое худшее: ей откажут. Но она будет знать, что сделала все для того, чтобы вернуться в цех, к девчатам, в свою бригаду, к своему конвейеру. А ей так этого хочется! Она теперь вспоминала не те минуты, которые казались ей постылыми, а те, когда у нее получилось, когда радовалась удаче. Как ей хотелось снова взять в руки инструмент, как бы она старалась!
Но Женя… Если ее возьмут на завод, придется с ним встречаться… На работе… Но и эта мысль не остановила.
«А что мне Женя! — горячо возражала она неизвестно кому. — Я и глядеть в его сторону не стану! Хватит того, что он однажды встал на моей дороге, не хватало теперь, чтоб я из-за него на завод не вернулась. Нет, завтра же пойду к директору, пусть будет, что будет!»
