экипажа Лили еще никогда не видела.
Прежде чем возница успел соскочить с козел, дверца распахнулась, и вышел безупречно одетый мужчина лет сорока, чуть ниже среднего роста, с темными волосами и глазами и широкими скулами, что делало его похожим на крестьянина. Однако уверенность в себе, явное понимание собственной значимости, горделивая походка и холодный блеск глаз отметали всякую мысль о крестьянах и наводили на мысль о феодалах. Вряд ли бы нашелся человек, осмелившийся встать у него на пути, а те, кому довелось с ним столкнуться, наверняка его уже не забывали.
Не обратив ни малейшего внимания на начальника тюрьмы, Казински прямиком направился к Лили и, подойдя, снял шляпу. Этот простой жест вежливости тронул ее до глубины души, растопив лед холодности, которую она собиралась ему продемонстрировать. Давно никто из мужчин не выказывал ей учтивости.
С минуту Казински внимательно разглядывал Лили и наконец сказал:
— Мисс Дейл? Меня зовут Пол Казински. Полагаю, мистер Каллахан сказал вам, что мы должны обсудить кое-какие деловые проблемы?
Чувствуя неловкость от его пристального взгляда, Лили с трудом проглотила комок в горле. Она пыталась догадаться, о чем он собирается говорить, однако ничего не приходило ей в голову. Похоже, мистер Казински умеет скрывать свои мысли и намерения, как, видимо, и полагается настоящему Кингмейкеру. Лили пожала плечами, надеясь, что он не заметит ее нервозности.
— Я вас слушаю, — безразлично сказала она.
— Может, удобнее поговорить наедине? Как вы считаете? — Очевидно, разговор не предназначался для ушей начальника тюрьмы, что весьма обрадовало Лили. — Не хотите ли прокатиться со мной?
Будто у нее есть выбор! Тем не менее она помешкала несколько секунд и, только заметив, что Казински бросил вопросительный взгляд на Каллахана, взяла сумку и встала.
— Ладно, давайте прокатимся, — ответила Лили.
По крайней мере не придется три часа сидеть на скамейке и ждать, что в любую минуту надзиратель отведет ее обратно в тюрьму.
К ней сразу подскочил возница, поспешно опустивший подножку кареты. После пяти лет, проведенных в грязной камере, ей даже не верилось, что сейчас она сядет в роскошную карету, столь разительным был контраст. Она шагнула вперед и замерла, услышав голос начальника тюрьмы:
— Ты заплатила свой долг обществу, Лили Дейл, перед тобой новая жизнь.
И Каллахан произнес целую проповедь, чтобы, как она подозревала, произвести впечатление скорее на Пола Казински, чем на свою уже бывшую подопечную.
— А я желаю тебе долгой и мучительной смерти в аду, — ответила Лили дрожащим от ненависти голосом.
Она ждала этого момента целых пять лет и теперь с наслаждением смотрела, как щеки Каллахана вспыхнули от ярости и смущения. Он бы наверняка влепил ей затрещину, если бы рядом не стоял Кингмейкер.
— У меня хорошая память, Лили! — бросил он и сплюнул ей под ноги.
— Пошел к черту, мерзавец!
Отряхнув юбку, она забралась в карету. Бог даст, кто-нибудь заставит его заплатить за все побои и издевательства, которые она от него вытерпела. Но пока она уверена лишь в том, что скорее умрет, чем вернется в женскую тюрьму Юмы.
В карете царил полумрак и было гораздо прохладнее, хотя Лили это не сразу заметила — прежде всего она обратила внимание на богатую обивку. Сняв перчатку, она погладила роскошный бархат и даже пожалела, что мозоли на ладонях не позволяют ей сполна насладиться восхитительным ощущением мягкости.
Внезапно с сиденья напротив до Лили донеслось чье-то легкое дыхание.
Она вздрогнула и испуганно вскинула голову, а в следующий момент уловила запах масла для волос, одеколона и сигарного дыма. Если бы ее не отвлекла роскошная обивка, Лили давно бы заметила, что она тут не одна. Мужчина быстро приложил палец к губам, и она, кивнув, принялась молча его рассматривать.
Черты лица нельзя было назвать ординарными, да и одет незнакомец не как Пол Казински. На нем были жилет, белая рубашка, великолепные сапоги и стетсон. Похож на ковбоя. Но, взглянув в глаза цвета хорошо начищенного олова, Лили догадалась, что этот человек не менее влиятельный, чем Кингмейкер. И похоже, начальник тюрьмы его знает, раз он попросил ее молчать.
Он продолжал свое бесцеремонное разглядывание, однако шляпу, как и Казински, снял, открыв волнистые, с рыжеватым отливом, волосы. Незнакомец был широкоплечий, худощавый и, судя по длинным ногам, высокого роста. Квадратное, чисто выбритое лицо, волевой подбородок, слегка кривой, похоже, сломанный, нос. В общем, лицо, которое мужчины сочли бы достойным уважения, а женщины — неотразимым, хотя и внушающим некоторое опасение.
Встретив его взгляд, Лили почувствовала, как ее обдало жаром: слишком давно она не была наедине с мужчиной. Впрочем, она к этому и не стремилась. После случившегося пять лет назад она предпочитала держаться от них подальше, но от суровой красоты незнакомца у нее мурашки побежали по спине.
В карету забрался Казински, тяжело опустился на бархатное сиденье, и экипаж покатил по дороге.
— Итак, мисс Дейл, вы счастливы, что оказались на свободе? — прервал молчание Казински, разглядывая ее сквозь пляшущие в воздухе пылинки.
— Я не в настроении болтать попусту, — отрезала Лили, делая вид, что поездка в шикарной карете и в обществе Кингмейкера ей нипочем. — Что вы от меня хотите?
— Пока только услышать ваш голос, — улыбнулся Пол Казински, словно пытаясь ее успокоить. Будто она могла успокоиться! — Не хотите стаканчик лимонада?
Только сейчас Лили заметила у себя под ногами корзинку. Она уже не помнила, когда в последний раз пробовала лимонад, однако стоически покачала головой. Пока она не узнает, что нужно от нее этим двоим, она ничего не примет. И так обязана им больше, чем хотелось бы.
— Возможно, потом. — Откинувшись на сиденье, Казински расстегнул воротник, положил шляпу между собой и молчаливым спутником, который продолжал изучать Лили. — Насколько мне известно, вы росли на ферме в штате Миссури?
— Ну и что? — Насколько ей известно, расти в штате Миссури не считалось преступлением.
— Я бы очень попросил, мисс Дейл, отвечать на мои вопросы подробнее. — Странно, им почему-то хотелось услышать, как она говорит. — И каким образом вы очутились на территории штата Нью-Мексико?
— Вы наверняка и сами знаете.
Незнакомец так пожирал глазами Лили, словно у нее выросли две головы. Она беспокойно поерзала.
— Кажется, ваш приятель-ковбой нездоров.
Загорелое лицо незнакомца побелело, руки, лежавшие на коленях, дрожали.
— Нет, он в порядке. Я бы хотел услышать вашу историю лично от вас, — ответил Казински.
Лили была не столь наивна, чтобы поверить, что он устроил ей досрочное освобождение, не узнав ее историю, но раз она была обязана мистеру Казински свободой, то должна ему все рассказать.
— В восемнадцать лет я сбежала из дома с одним негодяем, который только вернулся с войны. Мы отправились на Запад. — Лили казалось, что все это произошло сто лет назад и вовсе не с ней, словно она рассказывает историю, которую прочитала в книге. — Потом этот человек попал в тюрьму, а я нашла себе другого. Сай оказался не лучше. Когда он не смог найти работу, то, как и Элби, пошел по кривой дорожке.
— И вы с ним?
— Похоже. — Выжидательное молчание подсказывало, что они не успокоятся, пока не услышат все до конца. — Муж… в общем, Сай решил ограбить игорный дом в Томпсоне, но его партнер заболел…
Тогда Сай начал уговаривать ее. Нудная болтовня, которую Лили ненавидела, длилась бесконечно. Он не хотел ждать, пока Чарли оправится от лихорадки, дескать, сам управится с задуманным, если Лили ему поможет. Ей нужно только надеть брюки, взять в руки пистолет и сделать вид, что она прикрывает его. Всего один раз, больше он никогда ее не попросит, к тому же делает он это ради нее, чтобы раздобыть
