выпустил шасси.
Самолет, снижаясь, подходил к аэродрому. Наступил самый ответственный момент.
- Высота сто. Земли не вижу, - снова лаконично доложил Ахмет.
Леша уменьшил скорость снижения. В кабине как-то сразу потемнело.
- Высота 50. Вижу огни! - крикнул Ахмет.
Казанцев прибавил газ, перевел машину в горизонтальный полет и только тогда оторвал взгляд от приборов. Впереди, внизу, совсем близко, под самолет убегала цепочка красных неоновых огней. Сердце юноши радостно забилось.
- Вышли, командир! Теперь сядем! - крикнул он, направляя самолет вдоль яркой рубиновой линии.
- Вышли правильно. Посадку разрешаю, - раздался в наушниках голос руководителя полетов.
- Знаю, что правильно! Знаю! - радовался Леша.
Из серой пелены мороси выплыли зеленые светофоры и два ряда белых огней посадочной полосы.
- Леша, я тоже вижу огни! Не ослеп! - крикнул Зернов. Не обращая внимания на резкую боль, он смотрел широко раскрытыми глазами и видел сквозь набегающие слезы расплывчатое сияние.
Направив самолет в середину светящегося коридора, молодой пилот убрал газ и потянул штурвал на себя. Тяжелый воздушный корабль ударился колесами о бетон полосы, подскочил и, закончив пробег, остановился. Только теперь Леша почувствовал жгучую боль в левой руке и невероятную усталость.
В пассажирской кабине раненый диверсант поднес пистолет к виску. В наступившей тишине звонко ударил последний выстрел.
К самолету, окружая его со всех сторон, подбегали автоматчики.
