лютеране-консерваторы)
ХОР КАТОЛИКОВ: Иди сюда, женщина, неси к нам своего сына.
ЖЕНЩИНА: Если моему сыну суждено прийти к вам, пусть он когда-нибудь свершит этот путь сам, без меня. Ибо я исповедую другую веру. Как же я могу своими руками отнести его к вам?
(Католики с досадой покидают сцену.)
ХОР ЛЮТЕРАН: Мы здесь, мы готовы совершить обряд над твоим сыном.
ЖЕНЩИНА: Не хочу.
ХОР ЛЮТЕРАН: Отчего же?
ЖЕНЩИНА: Оттого, что произнося слова, каких не ведали прежде мои уста, поняла то, что раньше было скрыто.
ХОР ЛЮТЕРАН: Что именно?
ЖЕНЩИНА: Поняла, что если и должен будет к вам прийти мой сын, пусть придет он сам - своими ногами, а не у меня на руках.
ХОР ЛЮТЕРАН: Если сын твой умрет некрещеным, он никогда не увидит Господа.
ЖЕНЩИНА: Не беда. Господь видит его. Хороши же вы, богословы, если и вправду полагаете, что Бог смог бы существовать, не быв увиденным хотя бы одним из творений своих.
(Лютеране в негодовании покидают сцену. ЖЕНЩИНА с ребенком на руках остается одна. Медленно разворачивает пеленки, словно желая, чтобы новорожденный увидел что-то.)
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
(Толпа на площади. Между католиками, лютеранами и анабаптистами ощущается враждебность. Царит возбуждение.)
ХОР АНАБАПТИСТОВ: Подобно остервенившемуся хищному зверю, что щерит ядовитые клыки и завывает с угрозой, так приближается к городским воротам, кружит у стен Мюнстера епископ Вальдек, намеренный жестоко отплатить за свое унижение и принудить нас к повиновению своей церкви. Горе, горе ему, неразумному, мнящему, будто в Мюнстере некому противостоять ему, кроме жителей города, силы же их - силы человеческие. Господь обратит наши руки в орудие своего божественного правосудия, и на острие наших мечей понесем мы Его гнев. Приди, епископ Вальдек, торопись навстречу своей ужасной смерти, ожидающей тебя под стенами Мюнстера.
ХОР КАТОЛИКОВ: Подобно неумолимому архангелу-мстителю, что спешит исполнить Божью волю и уже уставил копье против приспешников сатаны, наступает на зараженный чумой ереси Мюнстер наш государь и епископ Вальдек, дабы исполнить свой обет. А нас освободить от извращенной ереси лютеранства, смрадом которой принуждены мы дышать, от дважды извращенного и дважды еретического анабаптизма. Господь обратит наши руки в орудие своего божественного правосудия, и на острие наших мечей понесем мы Его гнев. Приди, епископ Вальдек, приди же поскорей, предай тех, кто угнетает нас, казни заслуженной и лютой.
ХОР ЛЮТЕРАН: Подобно грозовой туче, что надвигается с горизонта, неся в черном ветре зачаток всех бурь небесных, так приближается к пределам Мюнстера епископ Вальдек, дабы жестоко отплатить за свое унижение и принудить нас к повиновению своей церкви. Гнев его страшит нас, но как туча, разразясь грозами, проливается на землю благодатным дождем, так по воле Господа через врата войны придет в Мюнстер мир. И мы своими руками, укрепленными оружием, исполним Его волю. Приди же, епископ Вальдек, приди, чтобы волей и велением Господа предать тех, кто заслуживает этого, лютой казни.
ХОР ГОРОЖАН: Приди же, епископ Вальдек, приди же... Оружие... Оружие... Лютые казни.
(Противостоящие друг другу группы горожан произносят одни и те же слова, но должны ясно чувствоваться различные чувства, которые в них вкладываются: ненависть - у анабаптистов, надежда - у католиков, двусмысленная уклончивость - у лютеран.)
ФОН ДЕР ВИК: Горе тебе, Мюнстер, несчастный город, ибо завтрашний день обрушит на твоих разделившихся сынов многие бедствия.
(Площадь пересекает группа горожан, несущих на спине свои пожитки.)
И потянутся скорбные вереницы твоих жителей, покинувших в страхе перед грядущим дом свой, и будут они неисчислимы. Будет это, ввергнет нас в это нетерпимость католиков и чрезмерность анабаптистов. И за вину тех и других поплатимся все мы - даже те, кто, подобно нам, лютеранам, желает лишь мира и отвергает крайности.
ХОР ГОРОЖАН: Приди же, епископ Вальдек, приди же... Оружие... Оружие... Лютые казни.
КНИППЕРДОЛИНК: Не одна, но две змеи гнездятся, извиваясь и шипя, в Мюнстере. Повадки и коварные уловки змеи католицизма нам известны - и даже слишком хорошо известны. Теперь же мы узнаём, что у себя на груди пригрели мы другую змею - она жила в собственном нашем доме и ела за нашим столом. Вот она, явилась ныне, отбросив притворство, во всей своей мерзости. Имя ей - трусость этих лютеран, готовых предать ради сохранения жалкой жизни своей самого Бога.
ФОН ДЕР ВИК: Не извращай моих слов, не придавай ложный смысл моим помыслам.
КНИППЕРДОЛИНК: Помыслы твои ещё лживей, чем произнесенные вслух слова. Жители Мюнстера, епископ Вальдек готовится взять город в осаду. Он грозит нам войной. Неужто вы думаете, будто этот вот магистрат с этим вот бургомистром во главе способен нас защитить??
ГОЛОСА: Нет, нет.
КНИППЕРДОЛИНК: Разве не откроют они ворота врагу при первом же приступе? Разве на лбу у них не написано желание сдаться ему на милость?!
ГОЛОСА: Верно, верно.
КНИППЕРДОЛИНК: Как же быть?
ОТДЕЛЬНЫЕ ГОЛОСА: Изберем магистрат, который защитит нас от войск епископа! Книппердолинка и Ротманна - в бургомистры! Ни сделок с врагом, ни пощады врагу!
РОТМАНН: Вы и в самом деле желаете передать власть в наши руки?
ОТДЕЛЬНЫЕ ГОЛОСА: Да! Да!
ФОН ДЕР ВИК: Если народ потребует новых выборов, мы, лютеране, выдвинем своих претендентов на посты в магистрате и будем по-прежнему ревностно исполнять свои обязанности советников. Мы признаем власть новых бургомистров, если только нам не придется идти против совести.
КНИППЕРДОЛИНК: Я надеюсь, что для общего блага ваша совесть всегда пойдет об руку с нашей властью. (Смех.)
РОТМАНН: Граждане Мюнстера! Прошу тишины! Пришло время сообщить вам известие чрезвычайной важности. По сравнению с ним угрозы и козни епископа Вальдека, равно как и его поползновения развязать войну и взять в осаду наш город - не более чем пыль и прах. Знайте же, что в эту самую минуту в ворота Мюнстера входит прибывший из Голландии Ян Маттис, пророк анабаптистов. Прослышав о том, что мы учим, что крещение младенцев противоречит Священному Писанию, он решил отправиться к нам, в священный город Мюнстер, где с каждым часом множится число приверженцев Нового Союза, и где уже занимается заря Судного Дня. Близится час второго пришествия Господа нашего Иисуса Христа, близится час Страшного Суда. Готовьтесь, братья!
(На небе появляются метеорологические феномены, которые толпа воспринимает как подтверждение апокалипсическим пророчествам РОТМАННА. Анабаптисты впадают в религиозный экстаз, им охвачены и протестанты. Католики в страхе скрываются в соборе.)
ОТДЕЛЬНЫЕ ГОЛОСА: Наши глаза узрят, наконец, Христа. Будем добрыми, чистыми, честными, святыми. Приготовим пути Господни.
(Появляются ЯН МАТТИС, ЯН БЕЙКЕЛЬС ВАН ЛЕЙДЕН и его жена, ГЕРТРУДА ВАН УТРЕХТ, которая впоследствии получит имя ДИВАРА. Вместе с ними - те, кто приехал с ними из Голландии.)
МАТТИС: Привет тебе, Мюнстер, обитель надежды, средоточие божьего правосудия. Из голландских земель, где так свирепо преследуют и гонят нас отвергающие весть о возрождении и восстановлении истинной веры; где томится в узилище наш учитель, великий Мельхиор Гофман, пришли мы к тебе, Мюнстер, неся слово Божие, которое здесь, внутри твоих стен, даст прекрасные плоды, подобные плодам райского сада. По воле Господа вступили мы в твои пределы и на стогны твои целыми и невредимыми - Он провел нас по последним дорогам, скрыв на потребное время, точно в облаке, от глаз Вальдека и его присных. И теперь, дабы безропотно признали Его могущество маловеры и враги, дабы убедились сомневающиеся и смирились упорствующие в своих заблуждениях, явил он на небе и на земле чудесные знамения. Истинно, истинно говорю тебе, Мюнстер, нет счастливей и блаженней тебя в мире, ибо тебе по
