сердца должно исходить от мужчины, а не от женщины. Поэтому позволь мне исправить твою ошибку. Марина, я спрашиваю тебя, согласна ли ты быть моей женой и мамой Виталика? Подумай хорошенько, не торопись, взвесь все как следует. Я и на самом деле не подарок, с моим характером лучше сразу под каток ложиться. Да и ребенок у меня, это тоже много значит. Я сначала о нем думаю, а потом уже о ком-то другом. В общем если так посмотреть, я не самая подходящая для тебя партия.
— Сережа, ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?
— Ну да, о чем я тогда последние пять минут тебе твержу? Или у тебя бананы в ушах?
— Ты хочешь взять меня в жены потому, что тебе жалко меня и ты хочешь защитить меня от матери?
— Да при чем здесь эта сумасбродка! Я о нас с тобой говорю, а не о ней.
— Но ведь ты меня не любишь!
— Кто тебе это сказал? А не любил бы — вчера с тобой никуда не поехал. Да, признаться, я сам не ожидал, что события у нас с тобой будут разворачиваться с такой скоростью, но уж так тому и быть. И ты все еще не ответила на мой вопрос: ты станешь моей женой?
— Да! Да! Да!
Виталику они решили ничего пока не говорить, а устроить ему сюрприз, когда его выпишут из больницы. Так что за два вечера они перевезли все небогатое имущество Иваницких к Марине, в очередной раз переставили мебель в библиотеке, так что половина комнаты получилась отведенной под детскую, а вторая так и осталась заставленной стеллажами. Марина долго сомневалась, правильно ли они сделали, все же ребенку нужен воздух, а общество книг достаточно скучное убранство для его комнаты, но Сергей ее успокоил. По его словам, большего счастья, чем порыться на книжных полках у Виталика нет, и началось это его влечение к печатному слову практически сразу после того, как он научился бегло читать. Марина между делом накупила Витальке такое огромное количество подарков, даже Сергей уже начал на нее ворчать, что негоже так пацана баловать. Но она к его мнению по данному вопросу не особо прислушивалась, и все складывала и складывала новые покупки в детской.
С Марининой матерью теперь все переговоры вел Сергей, чтобы, как он выразился, «избежать кровопролития и смертоубийства». Как ни странно, но общий язык они нашли достаточно быстро, и мать не выдвигая новых претензий, легко согласилась на переезд в комнату, которую ей подобрала через свое агентство Марина. Когда она поинтересовалась у Сергея, в чем же секрет столь успешного общения, он ответил, что все дело в правильной расстановке акцентов. Что-то позволить, на что-то согласиться, а что- то решительно запретить, причем раз и навсегда. Но и он был рад, когда теща наконец-то оставила их в покое, занявшись личными делами и дрессировкой своих соседей по коммунальной квартире.
В ближайшую субботу они с Сергеем сходили в ЗАГС и подали заявление. По поводу свадьбы, которую назначили через месяц, мыслей у них пока не было никаких. Однажды Марина уже была невестой, даже платье в шкафу уже лежало, и ничего путного из этого не вышло. А времени у них еще вагон, чтобы подготовиться. Да и стоит ли затевать что-то сверхъестественное, если никому из них лишняя помпезность совершенно ни к чему.
Первой об столь значительных изменениях в жизни Марины узнала, конечно же, Юлька. Она совершенно махнув рукой на работу и сбросив своих клиентов на Славу, немедленно утащила ее в столовую, чтобы узнать все как следует из первых рук. Она смаковала все до единой подробности рассказа, и когда Марина рассказывала о матери и ее отчаянной попытке вселиться, у Юльки непроизвольно сжались кулаки, а когда в лицах привела их с Сергеем своеобразное взаимное объяснение в любви, Юлька разве что не стонала от смеха. Когда же Марина дошла до того, что свадьбу они, скорее всего, сыграют тихо где-нибудь дома, Юлька от возмущения аж поперхнулась:
— И с какой это стати! И даже не думай! Свадьба один раз в жизни бывает, ну два от силы, если по уму-то, и ты хочешь ее совершенно испортить! Выражаю свое категорическое несогласие, так и знай. Ну и что, что твой рыжий уже был женат, у тебя-то это первая свадьба!
— И что ты предлагаешь?
— Надо снять кафе, заказать машины с ленточками, купить свадебное платье. Сделать то, что делают все остальные новобрачные.
— Ну сама посуди, зачем нам кафе? С моей стороны вы четверо: ты с Лешей и Костик с Васей, и со стороны Сергея одна семейная пара придет. Ну и нас трое. Может быть, еще мой дядька приедет из Волочка. Какой смысл в кафе? Да и еда там будет, наверняка, отвратная, с Васиной кухней даже рядом стоять не сможет. А я хочу в такой день не только хорошо погулять, но и вкусно поесть.
— Ладно, убедила. Такое количество народа и у тебя в гостиной прекрасно разместится. А машины?
— Ну, машины закажем. Как раз в две поместимся, если Виталика на колени взять. В тесноте — не в обиде. Или просто кто-то нас дома будет дожидаться.
— Ладно, я своему Лешке скажу, в итоге еще одной машиной больше. Да, кстати, и про платье не забудь!
— Ой, как вспомню…
— А ты не вспоминай, а иди покупай. И фату обязательно.
— Так фата же символ невинности, девственности то есть. А какая я, к черту, девственница?
— Наплюй и разотри, все это бабские разговоры. А фата у тебя должна быть. Свадьба первая? Первая. Так что какие здесь могут быть возражения?
— Я уж думала себе какое-нибудь красное платье купить. Сейчас многие так делают…
— О горе ты мое! Никаких красных, розовых, сиреневых, только белое! Видимо, придется мне всерьез браться за твое воспитание. Если я этого не сделаю, так ведь никто не почешется. Так, сегодня же отчаливаем с работы, ну ее в баню, надоела. У тебя наличности на руках сколько?
— Да немного, рублей триста от силы.
— Ладно, возьмем мои. Как раз сегодня за последнюю сделку расчет получила. Знаю я одно местечко, там такие платья есть — закачаешься… Слушай, а кольца вы уже купили? Или тоже забыли?
— Нет еще, не купили, все никак определиться не можем: взять обычные или парные с огранкой. Сейчас их столько видов появилось, что просто глаза разбегаются.
— Ну ладно, хоть с этим вы самостоятельно разберетесь. Ох, дети вы мои, дети. Беда мне с вами! Хоть с рыжим своим познакомь что ли, а то до свадьбы ждать никакого терпения нет. Или фотографию покажи.
— На, держи. Вчера из альбома вытащила. Ну разве не душка?
— Ну, по сравнению с тобой он, конечно, по внешности тебе по всем баллам проигрывает…
— Вот и неправда! Это просто потому так кажется, что у него цвет волос такой. Вот представь его себе хотя бы шатеном! Смотри, какая лапочка! И Виталька весь в него, тоже такой же рыжик.
— Ух, как она его защищает! Вот это я понимаю, любовь! Все, кончаем трепаться, и по магазинам. У меня уже руки чешутся начать на тебя платья примерять. И учти, чтоб жених тебя в нем до свадьбы не видел!
— А это тоже бабкины россказни! Увидит — не увидит, какая разница?
— А так, на всякий случай. Чтоб было. Да и самой — что, разве не приятно будет посмотреть, как у него глаза из орбит выкатятся, когда он тебя в подвенечном наряде во всей красе узреет? А кстати, вы с ним венчаться собираетесь?
— Да мы как-то этот вопрос вообще не обсуждали. Не знаю. Может быть, через год-другой, чтобы уж наверняка знать, что мы действительно будем вместе «и в горе, и в радости».
— Тоже разумно. Все, хватай свою сумку и пошли, не могу больше сидеть на одном месте. Поехали на шоппинг, как говорят тамошние домохозяйки.
Марина боялась, что Юлька заставит ее купить опять что-то ужасное и громоздкое как тот злополучный наряд. Однако оказалось, что их мнения по данному вопросу совершенно совпадают, и все кружевные облака были отметены сразу с порога. После часа примерок то одного, то другого платья, решили остановиться на совершенно необыкновенном наряде с перламутровым отливом. Оно было довольно простого кроя, элегантно оформленное легкими драпировками, легкое и летящее, но безусловно очень стильное и, как выразилась Юлька, «убийственное по своему действию». Новый синтетический материал, из которого оно было пошито, не требовал особого ухода, так что волновать за смятый в машине подол или
