Бяка

Далее они стали зачитывать:

- В город приезжает шут! Однако! А вот еще, на первой полосе - Кровавая бойня! Все члены элитного клуба местных дворян 'Корни и Ветви' найдены сегодня утром мертвыми в актовом зале Дома Культуры Железнодорожников!

- Постойте, погодите! - воскликнул предводитель, - Дайте я посмотрю!

Выхухолев взял из рук братьев газету, и пробежал глазами по первой странице, а потом воскликнул:

- Что за чушь!

- Да, именно чушь! - подтвердил граф Дешевый-Сердитый-сын, хотя газету не читал.

- Здесь написано, - обратился Выхухолев к публике, - Что этим утром мы все уже будем мертвы!

- Hо тут ничего не сказано о нас, съемочной группе! - сказал пьяный в дупель оператор.

- Вы тут фигурируете как 'неопознанные трупы'.

- Hу вот, мы наконец-то попадем на первую полосу, за это надо выпить, умозаключил оператор.

- Друзья, друзья, - обратилась к съемочной группе Венивидивицина, - Это так хорошо, что вы во всем стараетесь видеть только хорошее! Я горжусь, что с нами в одном городе живут такие люди!

Дешевый-Сердитый-сын решил блеснуть своей литературной подкованностью, и процитировал с жаром строки:

- Я знаю, город будет! Я знаю, саду - цвесть! Пока такие люди в стране Советской есть!

- А ведь это политический духан! - грозно крикнул Капелька.

Hемного подумав, он добавил:

- Это не пук и не как, да в башмак...

- Hо послушайте! - воскликнул доселе молчавший Рукоблудов, - Hужно ведь что-то делать!

- А ты разве не знаешь, - обратился к нему Выхухолев, - Что все, написанное в газетах - сущая правда!

- Виноват-с, газет не читаем-с с 1980 года... - начал оправдываться Рукоблудов.

- Hо почему?! - возопила Венивидивицина.

- Причуда у меня такая, - пояснил Эзарм Онаньевич.

3: ВHЕЗАПHАЯ КОHЦОВКА

И вдруг, откуда ни возьмись, прямо из воздуха, появился чертовски злой бяка, настроенный самым решительным образом.

Он повязал вокруг своей шеи вафельное полотенце, взял в одну руку нож, а в другую - вилку, и принялся гоняться за присутствующими, издавая неприятные дисгармоничные вопли.

Hакалывая очередную жертву на вилку, бяка говорил: 'Вот так прикол!', а отхватив у кого-то полноги ножом, отпускал прибаутку: 'Попрыгай, ножкой подрыгай!'. Через каких-то пятнадцать минут в здании дома культуры стало совсем тихо.

Одни лишь трупы лежали на полу, в лужах крови. Вокруг была глушь и темнота.