Блистательный недоносок

разных сильных героев, ко­торые к нам на Русь приходят один за другим, как чертики из табакерки.

Т у р а н д о т о в. А нет ли среди этих героев, среди этих чертиков из табакерки, некоего по имени Блистательный Недоносок?

К л и к у ш а(весело). А как же, родимый, конечно же, есть! И тот, кто будет ему помогать, обретет очень большую силу и власть. Так что, миленький, дело твое очень верное, можно сказать беспроигрышное, и если ты не испугаешься, и дойдешь до конца, то обязательно получишь и деньги, и власть. После ко­нечно, все переменится, после будут войны, моры и глады, но это будет потом, и нам об этом знать не положено. (Неожиданно начинает канючить.) Позолоти, родимый, ручку старой гадалке, дай что не жалко на поправку здоровья! (Протягивает вперед скрюченную птичью лапку.)

Т у р а н д о т о в(роется в столе, достает пачку ку­пюр, отсчитывает несколько, и подает Кликуше). На, возьми, старая сводница, сам копил на протезы, да вот, отдаю за доброе слово!

К л и к у ш а, приняв деньги, пятясь, исчезает за дверью.

М а р и н а провожает ее.

Т у р а н д о т о в(один). Да, не зря говорят, что су­дьба индейка, а жизнь копейка! Вишь, как все оно повернулось!

КАРТИНА ПЯТАЯ

Квартира Т р о я н а Б о р и с о в и ч а А н т ­и п о д о в а, миллионера и владельца газеты «Вер­ное направление». Здесь же ж е н а его, С о ф и я А н д р е е в н а, и Т у р а н д о т о в. Карти­ны, люстры, антикварная мебель, несколько дорогих икон, цветы в вазах. У с у п р у г о в Анти­подовых на груди большие значки с надписью: «Блистательный Недоносок».

А н т и п о д о в(поддерживая за локоть Т у р а н д о т о в а). Дорогой Аполлинарий Игнатьевич, как хо­рошо, что вы к нам пришли! То есть, разумеется, не прийти вы не могли, ибо вы же сами и заварили всю эту кашу, но, слава Богу, все образумилось! Вы не представляете, как я перепугался, увидев в своей газете эту статью! Что за Недоносок, откуда Недоно­сок, зачем Недоносок? И, самое главное, на кого тут намекают? Вы знаете, положение миллионера, или, как обзывают нас теперь, олигарха, очень не­прочно, тем более олигарха, имеющего собственную га­зету!

С о ф и я А н д р е е в н а(поддерживая мужа). Мы долго сомневались, покупать ли нам эту газету, и не лучше ли оставаться в тени, собирая потихоньку иконы и дорогие картины?

Т р о я н Б о р и с о в и ч. Мы с женой неравнодушны к иконам.

С о ф и я А н д р е е в н а. И к картинам, а также к породистым лошадям!

Т р о я н Б о р и с о в и ч(укоризненно). София Анд­реевна, не ставьте в один ряд картины и породистых лошадей, все же это разные вещи!

С о ф и я А н д р е е в н а(возражая). Ну почему же, Троян Борисович, не ставить в один ряд картины и породистых лошадей?! Очень даже можно поставить их рядом друг с другом, особенно когда картина в при­личной рамке, и ее не зазорно повесить на стену.

Т р о я н Б о р и с о в и ч. Вы еще скажите – поста­вить в стойло, чтобы Аполлинарий Игнатьевич совсем смутился от наших пристрастий!

С о ф и я А н д р е е в н а. А чем нехороши наши прист­растия? Иная картина, особенно в позолоченной раме и с приличным пейзажем, выглядит не хуже, чем поро­дистый жеребец, да и стоит ничуть не меньше. Я бы, например, если бы моя воля, дорогие картины стави­ла в стойло, а породистых рысаков помещал в кар­тинные галереи. Больше бы порядка стало в стране, и не так зазнавалась всякая интеллигентская сволочь!

Т у р а н д о т о в(смущенно, опуская глаза). Да, да, о вкусах не спорят…

С о ф и я А н д р е е в н а. У нас очень утонченные вкусы. Мы, между прочим, кроме породистых жереб­цов, еще собираем иконы. Иная икона, Аполлинарий Игнатьевич, особенно в старинном окладе, может сто­ить несколько миллионов и заменить собой дорогую конюшню.

А н т и п о д о в(виновато улыбаясь). Не слушайте ее, Аполлинарий Игнатьевич, это особый конек Софии Ан­дреевны, если позволить себе такой каламбур: рысаки и дорогие иконы. Она для иного породистого жеребца готова построить целый дворец, а иную икону пове­ сить у себя в ванной комнате.

С о ф и я А н д р е е в н а. Вечно ты подшучиваешь надо мной, Троян Борисович, а ведь это очень удобно: принимать утром ванну, и глядеть на икону ценой в миллион долларов. Все, так сказать, рядом, все не отходя от кассы, и можно прямо здесь же выби­вать покупателям чек за покупку.

Т р о я н Б о р и с о в и ч(так же виновато). София Андреевна, до того, как мы с ней познакомились, до­лго сидела за кассой в одном маленьком магазинчике и продавала покупателям чепчики и распашонки. Очень трогательно, не правда ли? Я ее за эту трогатель­ ность и полюбил с первого взгляда.

С о ф и я А н д р е е в н а. Да, а теперь я продаю ры­саков и картины, и покупаю себе газеты и иконы для ванной комнаты!

Т р о я н Б о р и с о в и ч. У Софии Андреевны появи­лись новые вкусы.

С о ф и я А н д р е е в н а. Почему же новые? Я и рань­ше, сидя за своим кассовым аппаратом, любила вкусно поесть. А теперь приходится сидеть на диете, а гос­тей кормить бутербродами ценой в тысячу долларов.

Т р о я н Б о р и с о в и ч(А н т и п о д о в у, оза­боченно). Кстати, о гостях: вы уверены, что сегод­няшнее заседание Оргкомитета по созданию новой пар­тии пройдет без сучка и задоринки, и приглашенные гости не будут выдвигать собственных требований? Опасаюсь я всех этих инициатив снизу, особенно та­ких спонтанных, как в нашем случае.

Т у р а н д о т о в. Наша инициатива снизу одобрена све­рху. Сам Труффальдино Порфирий Савельевич, советник президента и не последний человек в Кремле, одоб­рил эту спонтанную, как выразились вы, инициативу!

Телефонный звонок.

А н т и п о д о в(берет трубку, некоторое время слушает, сразу же изменившись в лице). Да, да, Порфирий Савельевич, это я, доброе утро! Уже собрались в уз­ком кругу, и ждем инициативную группу снизу. Конеч­но, конечно! кто придет снизу? придет общественно­сть, Порфирий Савельевич, люди очень надежные и про­веренные, соль земли, если можно выразиться. Придут выразители воли народа, который спал, и видел при­шествие Недоноска. Что вы говорите, Порфирий Саве­льевич, в Кремле пока не решили, кого именно объявлять Недоноском, и поэтому не особенно акцентиро­вать на этом вопросе? Хорошо, Порфирий Савельевич, так и сделаем: констатируем, что движение недонос­ков проросло из глубин народной жизни и дало обиль­ные всходы, и что пора это движение поставить в конституционное стойло, то есть, прошу прощения, в конституционное поле. А о лидере движения, о гла­вном недоноске, пока что не будем упоминать. Пусть рядовые недоноски пока окрепнут и набухнут, словно опара, словно тесто в кадушке, словно брага в дубо­вом жбане, а что потом с ними делать, вы сами ре­шите и нам сообщите? Хорошо, Порфирий Савельевич, так и сделаем! До свидания, Порфирий Савельевич, привет вам от преданных недоносков! То есть, прошу прощения, привет вам от Софии Андреевны!

С о ф и я А н д р е е в н а(шепотом). Спроси у него, как поживает тот породистый жеребенок, которого послала я ему в прошлом месяце? Встал ли уже на ноги, и не слишком ли резв для кремлевского стой­ла?

А н т и п о д о в(отмахивается от нее). Тс-ссс, тш – шшш, замолчи, не о жеребятах сейчас и не о стойлах! (В трубку.) Это я не вам, Порфирий Савельевич, это я муху от жены отгоняю! Что вы говорите! Передать ей, что гнедой жеребенок превратился в каурого, и что он очень уж резв для кремлевской конюшни, здесь таких не любят, здесь таким роги