но она
в зрелище необычайнейшее театром превращена.
Суть первого действия такая:
50 земля протекает.
Потом - топот.
Все бегут от революционного потопа.
Семь пар нечистых
и чистых семь пар,
то есть
четырнадцать бедняков-пролетариев
и четырнадцать буржуев-бар,
а меж ними,
с парой заплаканных щечек -
60 меньшевичочек.
Полюс захлестывает.
Рушится последнее убежище.
И все начинают строить
даже не ковчег,
а ковчежище.
Во втором действии
в ковчеге путешествует публика:
тут тебе и самодержавие
и демократическая республика,
70 и наконец
за борт,
под меньшевистский вой,
чистых сбросили вниз головой.
В третьем действии показано,
что рабочим
ничего бояться не надо,
даже чертей посреди ада.
В четвертом -
смейтесь гуще! -
80 показываются райские кущи.
В пятом действии разруха,
разинув необъятный рот,
крушит и жрет.
Хоть мы работали и на голодное брюхо,
но нами
была побеждена разруха.
В шестом действии -
коммуна, -
весь зал,
90 пой во все глотки!
Смотри во все глаза!
Все готово?
И ад?
И рай?
Из-за сцены.
Г-о-т-о-в-о!
Давай!
На зареве северного сияния шар земной, упирающийся полюсом в лед пола. По
всему шару лестницами перекрещиваются канаты широт и долгот. Между двух
моржей, подпирающих мир, эскимос-охотник, уткнувшись пальцем в землю, орет
другому, растянувшемуся перед ним у костра.
Охотник
Эйе!
Эйе!
Рыбак
Горланит.
100 Дела другого нет -
пальцем землю тыркать.
Охотник
Дырка!
Рыбак
Где дырка?
Охотник
Течет!
Рыбак
Что течет?
Охотник
Земля!
Рыбак
(вскакивая, подбегая и засматривая под
зажимающий палец)
О-о-о-о!
Дело нечистых рук.
Черт!
110 Пойду предупрежу полярный
круг.
Бежит. На него из-за склона мира наскакивает выжимающий рукава немец.
Секунду ищет пуговицу и, не найдя, ухватывает шерсть шубы.
Немец
Гер эскимос!
Гер эскимос!
Страшно спешно!
Пара минут...
Рыбак
Ну?
Немец
Так вот - сегодня сижу я это у себя в ресторане
на Фридрихштрассе.
В окно солнце
120 так и манит.
День,
как буржуй до революции, ясен.
Публика сидит
